ГРЕБЕНСКИЕ КАЗАКИ - на современном языке «Горские Казаки», название сохранявшееся до недавно за теми Казаками, которые в XVI в. пришли на Нижний Терек из гор-гребней. В средине XVIII в. русский генерал А. И. Ригельман записал с их слов, что до переселения они жили, «по объявлению гребенских сторожилов, за Терском в самой нынешней Кабарде и в части Кумыцкого владения, в Гребнях, в урочище Голого Гребня, в ущелье Павловом и в ущелье Кошлаковском и при Пименовом Дубе»; другая их часть «в Черкасах были, по объявлению тамошних, и жительство ямеля двумя деревнями, а именно, одна в большой Кабарде при устье реки Газы, впадающей в реку Урюф, а оная впадает в Терек с левой его стороны, и назывались Казаровцы; другая - в Малой Кабарде ж, в самом ущелье Татар Туповом, которое урочище состоит близ реки Терека и ниже, впадающей во оной, речки Акс с левой же ее стороны» (А. Ригельман, Летописное повествование о М. России). Польский монах Матвей Меховский в начале XVI в. писал о горных местах С. Кавказа, которые «у Русских называются по имени народа Пятигорские Черкасы, то есть, приблизительно, Черкасы Пяти гор. Среди этих же гор живут хазарские племена, которые по словам (...) моравской легенды, обратещены были в веру Христову святыми братьями Кириллом и Мефодием». О тех же Казарах в пространных Российских Четьи Минеях говорится, что это «был народ скифский языка славянского, страна же их была близ Меотического озера». В одной из ранних публикаций Российской Императорской Академии Наук - «Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова», которое перевел с немецкого языка Академии Наук адъюнкт И. К. Тауберт и которое в 1782 г. вышло уже третьим изданием, говорится о Мстиславе Храбром и Кавказских Казаках: «Покорил он себе в 1021 г. соседственных, до Кавказских гор распростанившихся Козаков и отправил их в 1023 году вместе с Козарами против своего брата». Летописцы этих Казаков обычно называют Касогами, но в некоторых (Никаноровская и Вологодско-Пермская), действительно, их имя очень близко к нашему: «И поиде Мстислав с Козары и с Казягь на великого князя Ярослава». Раньше этого времени (X в.) персидская география (Гудуд ал Алэм) указывает в Приазовье, т. е. в будущих владениях Мстислава Храброго, Землю Касак. О тех же горских Казаках или Пятигорских Черкасах писал, современник Матвея Меховского, Сигизмунд Герберштейн: «Русские утверждают, что это христиане, что живут они независимо по своим законам, а церковную службу выполняют на славянском языке, которым они, собственно говоря, и пользуются главным образом в жизни». Речь, очевидно, идет о Гребенских и Азовских Казаках, хотя часть последних к 1503 году перекочевала уже в Северщину. У Донцов существовало предание, записанное тем же Ригельманом (Повествование о Донских Казаках), «будто бы они от некоих вольных людей, а более от Черкес и городских народов взялися». Ранний историк Болтин вспоминал Пятигорских Казаков или Черкасов от 1282 г. В 1380 г. после битвы на Куликовом Поле Казаки поднесли Московскому князю Дмитрию Донскому икону, принесенную ими с гор, (Гребенская Божия Матерь). Все эти свидетельства дают основание для утверждения, что Г. К.- Казаровцы находились на Сев. Кавказе и уже во время Хазарской империи; что они одно время, вместе с Азовскими Казаками и Пятигорцами Герберштейна состояли в союзе горских племен, занимавших Чсркасию, и усвоили там не только многие черты особой горской культуры, но и общегорское территориальное имя Черкасы; что Г. К. некогда принадлежали к числу жителей Земли Касак и оставались там во время существования Державы Томаторканской; что после ее падения они ушли в горы и там пережили века господства Золотой Орды; что в отдельные эпохи Кавказские горы служили убежищем почти всех казачьих племен.

Когда по Кавказу распространились Турки и магометанство, Г. К. ушли из гор на равнину за нижний Терек и на западный берег Ахтубы (дельты Волги), где они указаны в 1702 г. на карте Делиля. В 1732 г. Г. К. с Ахтубы зачислены в служилый состав Царицынской Линии Волгского каз. Войска. В 1770 г. отсюда переселилось на левый берег Терека 517 семей, которые дали первые кадры Горско-Моздокского полка. Остальные вместе с Астраханским каз. Войском до 1786 г. несли службу на Азовско-Моздокской Линии, после чего переселились на Терек и положили начало Первому Волгскому каз. полку.

Коренные Терские Гребенцы начали службу Ивану Грозному в 1577 г. От этого года в Русской армии считалось старшинство Кизляро-Гребенского полка. Тогда же царь признал за ними право на берега реки Терека. От 1860 г. Г.К. стали числиться в составе Терского казачьего Войска.

А.И. Скрылов, Г.В.Губарев «КАЗАЧИЙ СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК».

Казаки времен Азовского осадного сидения. Художник В.В. Калининский, 2007 г.

Прибыли в Москву с повинной

Гребенские казаки - произошли (по мнению исследователей, основывающихся на сведениях «Книги Большому Чертежу » и «Сказании о Гребенской иконе», авторство которого приписывается митр. Рязанскому Стефану) от донских казаков, живших в XVI в. между рр. Донец и Калитва, у Гребенских гор. В 1582 казаки в количестве 300 чел. во главе с атаманом Андреем прошли через рр. Маныч, Кума и Терек в ущелье Кавказских гор и поселились в с. Гребни, на берегу горной р. Акташа. В 1623 Гребенские казаки в составе кабардинского посольства прибыли в Москву с повинной (возможно, по поводу их участия в нападениях на южные границы Московского государства). В 1631 отказались от совместных действий с царским войском против ногайцев, но уже в 1633 участвовали в походе воевод князей Туренина и Волконского на Казыев улус, в Моджары. В 1651 помогали строить острог на р. Сунжа, а через 2 года им была объявлена «царская милость за осадное сиденье» в этом остроге во время нападения кумыков. В 1685 из-за постоянных нападений чеченцев и др. горцев вынуждены были переселиться ближе к Тереку и жили там в 2 урочищах: Павловом и Кошлаковском. Когда число Гребенских казаков увеличилось за счёт прибывших с Дона и Кумы, они построили ещё 2 деревни: Кажоровцы, в Большой Кабарде, и Татар-Тупе, в Малой Кабарде. Позже к ним добавились 2 посёлка: Новогладкий и Червленый. Незначительное число Г. участвовало (1677) в сражениях с турками и татарами под Чигирином, а также в Крымских походах (1687 и 1689).

Владимир Богуславский

Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.

Лев Гумилев о происхождении гребенских казаков:

"Но уровень Каспия в Х в. стоял примерно на той же отметке, что и в XX в. Только в XIII-XIV вв. он поднялся до отметки минус 18 м, но этот подъем уровня не имел к Хазарии никакого отношения, так как не стало ни Хазарского каганата, ни хазарского этноса. Первый пал еще в Х в. под ударом русского князя Святослава, второй распался на христианскую (терские казаки) и мусульманскую (астраханские татары) части. Потомки хазар остались, но этническая система исчезла".

Лев Гумилев, "Древняя Русь и Великая Степь" Издательство Айрис Пресс, Рольф, Москва, 2002. Часть 1, Глава 1. Параграф 2, стр. 30 Параграф 5 (Между горами и морем), стр. 40. Электронная версия цитаты приводится по сайту

Евграф Савельев

Племенной и общественный состав казачества.

(исторические наброски)

Донские областные ведомости № 180/20.08.1913 г. стр. 2-3-4-5

Рязанские казаки – Гребенские казаки. Терское казачество. Аграханское Войско. Терско-Кизлярское Войско. Хоперский полк.

Первое появление казаков на Кавказе теряется в седой древности. По крайней мере, есть много оснований думать, что предки их, составлявшие часть многолюдного племени Азов или Узов, оттесненные волной монгольского нашествия, из родных равнин, укрылись на Кавказских неприступных гребнях гор и поселились там навсегда. Что древние Черкасы были христианами, указывает и чеченская легенда о Кара-Иване (Черном Иване), под видом которого на самом деле скрывается целое воинственное племя. Племя это в лице „сына Кара-Ивана – молодого Ураза” (то есть, небольшой отрасли племени) вошло в сношения с своими сородичами на Дону и Рязани, чем и объясняется уверенное переселение Рязанских казаков на Кавказ после завоевания Москвой Рязанского княжества.

Чеченцы рассказывают, что Кара-Иван жил на реке Сунже, впадающей в Терек, на самом Тереке занял места при бродах через реку и брал за перевоз плату. Он был воинственен и силен, и горские народы не могли с ним справиться; когда же озлобленные горцы собирались против него большими силами, Кара-Иван искусно прятался от врагов в диких зарослях и ущельях гор, улучшая удобный момент для нападений. У Кара-Ивана был сын, которого звали Ураз. Сын этот собрал храбрую дружину и с нею отправился на север, (то есть к казакам Донским и Рязанским); он не возвратился более в родные места.

Если читатель сравнит эту легенду с старыми казачьими преданиями и с описаниями историков, то найдет много интересного. Действительно, старинные казаки селились большей частью при бродах и всегда держали на откупе переправы (сравнить с казачьей песней о „перевозчичках”), при неравных силах казаки, всегда благоразумные и осторожные, редко вступали в бой; они никогда не жаждали кровопролития, и если сражались, то лишь с строго обдуманной практической целью, старательно взвешивая последствия. Способность же укрыться от взоров неприятеля и до сих пор сохранилась у казаков в изумительной степени, причем, прячась, казаки каждую минуту готовы с сокрушительной энергией налететь на врага.

Интересно также и то обстоятельство, что древние казаки грабили и разоряли на Кавказе только чеченцев и других народцев тюркского происхождения, своих же, правда отдаленных, сородичей – Кабардинцев и Грузин – не трогали, находились с ними в дружбе, роднились браками и воевали плечо с плечом против врагов. Заслуживает также внимания и то обстоятельство, что Кабардинцы в старину назывались Пятигорскими Черкасами (потому что жили на пяти горах: Беш-тау, Машуке, Верблюжей, Змеиной и Развале), исповедовали православную веру и по обычаям и типу лица имели много общего с Запорожцами. Даже в самом языке, очевидно, потерпевшем много изменений, часто попадаются слова, особенно военного обихода, очень похожие на классические Запорожские выражения.

В 1520 году Москва, окрепнув от разорительного и унизительного татарского рабства, начала завоевательную политику по отношению соседних княжеств и покорила, между прочим, своей власти обширное и вольное Рязанское княжество, населенное в южной части преимущественно казаками, потомками оттесненных с Дона на север татарскими полчищами Черкас.

Казаки эти наиболее густо селились в местности, называемой Червленным Яром, и, видимо, находились в постоянном общении с Донцами, Гребенцами и Волжцами, с которыми нередко соединялись для речных и даже морских разбоев.

Удивительно, что население теперешней Рязанской губернии, находящейся от Москвы всего в 200 верстах, сохранило до сих пор резкие особенности в говоре, обычаях, одежде и быте, не в пример соседним губерниям, совершенно слившимся в одно целое с москвичами. В песнях рязанцев, некоторых обычаях и особенно в фамилиях наблюдается удивительное сходство с Донцами и Гребенцами. Это обстоятельство тем более поразительно, что между Рязанью и Доном, не говоря уже про Кавказ, лежат целых две губернии, население которых ничего общего, по приведенным признакам, не имеет с казаками.

Из этого можно смело вывести заключение, что древнее население Рязани главным образом состояло из казаков, известных впоследствии под именем Рязанских.

Казачество не могло примириться с подчинением княжества Москве, как в силу воинского самолюбия, так и по причине немедленного разрушения старых порядков и заведения новых, несовместных с обычаями народа.

Поэтому, решив бросить свои пепелища, пожитки, а некоторые даже семейства, часть Рязанских казаков, преимущественно из Червленного Яра пробралась на Волгу и по ее течению спустилась на низ, минуя татарские города Казань и Астрахань, после чего выплыла на Каспийское, или как тогда его звали, Хвалынское море. Держась морского берега, казаки скоро достигли устья Терека, поднялись по реке вверх на 150 верст и соединившись с коренными обитателями гребней – Кабардинцами, Черкасами и Кумыками, осели прочно на Кавказе, построив по старому обычаю укрепленные городки, развалины которых видны и до настоящего времени по левому берегу Терека.

Впрочем, сделавшись гребенскими казаками, Рязанцы не могли забыть своих родных мест и их всегда тянуло к единоверному Московскому государству, завладевшему старой Рязанью. Переселенцы постоянно поддерживали связь с Донцами и особенно с Волжцами, а через них – и с Москвой.

В то же время казаки без зазрения совести разбойничали по Каспийскому морю, пряча добычу в неприступных горских гнездах и наводя панический ужас на татар, лишенных даже возможности защищаться от внезапного налета отчаянно храбрых и ловких ушкуйников-казаков.

Так, по всем вероятиям, в 1550 году казаками была взята и основательно разграблена

Донские областные ведомости № 180/20.08.1913 г. стр. 3

богатая Астрахань, о чем свидетельствует собственноручное письмо турецкого султана к ногайцам. Удержать долго за собой этот город так же, как и наши Донцы под Азовом, казаки не имели сил и потому, вывезя, сколько было можно добычи и разорив, что могли, они покинули Астрахань и скрылись в своих Гребнях, притихнув на некоторое время.

Казаки много рассказывали своим друзьям кабардинцам и кумыкам о силе и богатстве Московского Белого Царя и о том, что он – единственный защитник христианской веры. Рассказы эти производили на горцев большое впечатление, а так как в то время они начали терпеть большие притеснения от соседей магометан, то мало-по-мало и решились под руководством казаков искать защиты и справедливости у прославленного Белого Царя.

Так, в 1552 году явились в Москву с просьбой о принятии в русское подданство князья Жаннейские с Северного Кавказа, а в 1555 году было снаряжено настоящее большое посольство от Пятигорских Черкас (то есть Кабардинцев) и от Тюменьского княжества. В состав этого посольства вошли многие Гребенские атаманы и казаки. Посольство прибыло после долгого и трудного пути в Москву, было милостиво принято Грозным Царем, пожаловавшим казакам реку Терек с притоками и потеклинками и принявшим в свое подданство Пятигорских Черкас и Гребенских казаков.

В следующем году пала взятая казаками и царскими стрельцами и окончательно покоренная Москвою Астрахань, после чего по Волге открылся свободный путь торговым людям из Москвы на восток. Вместе с этим многие удалые казацкие головы стали частенько предпринимать набеги на торговые караваны и тем нарушать правильную торговлю, дававшую немалые доходы казне. Главную роль здесь играли конечно, казаки Волжские, к которым приставали и Донцы, и Гребенцы, остававшиеся еще на прежних местах Рязанцы, и казаки Яицкие. Особенно большое развитие разбои получили при известном атамане Ермаке, который навел такой страх на купцов, объединив под своим атаманством все волжские казачьи шайки, что почти совершенно прекратил сношения Москвы с Астраханью. Тогда, чтобы положить конец разбоям Царь послал на Волгу сильную стрелецкую рать под начальством стольника Мурашкина, который с успехом выполнил возложенное на него Царем поручение, разбил и рассеял во все стороны казачьи ватаги и очистил Волгу от разбойников. Ермак принужден был уплыть на север к Строгоновым, атаман Нечай основался в Яицком городке. Волжские казаки спаслись в своих непроходимых лесах, где у них были станы. Донцы рекою Иловлею скрылись на Дон, а некоторые Гребенцы с Рязанцами и разными вольными людьми, бросившись вниз по Волге, тайно прошли мимо Астрахани и выплыли в Каспийское море. Проблуждав по морю, они с трудом достигли устья Терека, где пристали и высадились. Казаками предводил атаман Андрей, Рязанский казак. Он был, видимо, человеком умным и находчивым и задумал основать из своей ватаги на Тереке поселение навсегда. Он сумел войти в дружелюбные отношения с Кумыками и поселился с казаками в их области на берегу реки Акташа в основанной им Андреевской деревне, причем многие казаки поженились на сестрах и дочерях Кумыков и таким образом с ними породнились.

В 1560 году на Тереке появилась русская рать, посланная Грозным Царем для помощи Кабардинцам против притеснявшего их Дагестанского властителя Шамхала Тарковского. Вместе с ратью пришли и казаки Волжские и Яицкие, которые частью после похода вернулись на свои места, частью остались в качестве городовых казаков в построенном воеводою укреплении.

Когда в 1561 году Иоанн Грозный женился на дочери Кабардинского князя Гуаши Темрюковне, его симпатии к Кавказу значительно усилились и он послал туда для защиты своего зятя Темрюка особое войско в 1563 году, состоявшее из 500 стрельцов под командой воеводы Плещеева.

Плещеев, прибыв к царскому зятю князю Темрюку Айдаровичу в Кабарду, построил при впадении реки Сунжи в Терек первый русский городок на Кавказе Терку и остался в ней гарнизоном.

Впрочем, русское оружие прочного успеха на Кавказе не имело, и вследствие нерешительности воеводы, построившего Терку, городок был оставлен русскими войсками, удалившимися с Кавказа.

В 1571 году сильная русская рать с многими артиллерийскими припасами снова появилась на Кавказе и по близости бывшей крепости в том же устье Сунжи был построен новый городок Терка.

Удержать этого места русским не удалось, так как турецкий султан настойчиво требовал ухода русских с Кавказа, а Царь Грозный, по непонятной слабости, ему уступил и приказал воеводе очистить городок.

Но и туркам также не удалось завладеть Теркой; в ней засели на свой риск и страх вольные казаки с Волги и Гребней и отстояли городок от неприятелей. Отсюда казаки производили свои разорительные набеги.

Так продолжалось до 1588 года, когда в четвертый раз пришли на Терек царские войска и снова построили в низовьях Терека у моря город Терку, где и окончательно утвердилось русское господство.

Таким образом, к царствованию Михаила Феодоровича на Кавказе образовались два самостоятельных вольных казачества, – Гребенское, издавна живущее по Гребням, и Терское, обселившееся при городке Терки и при морском устье Терека.

К 1606 году Терских казаков насчитывается уже до 4 000 душ, причем они часто выказывают неповиновение царским воеводам, требуют жалованья, угрожают перейти на службу к персидскому шаху и в конце концов, собравшись всем войском, решают итти на Москву с самозванным царевичем Петром, роль которого взял на себя беглый крестьянин из Мурома Илья Коровин, или попросту Илейка. Пройдя мимо Астрахани и поднявшись вверх по Волге, подступили они к Москве, где, смешавшись с Донцами и другими казаками, приняли общее участие в смуте. По окончании мятежа и смуты многие казаки возвратились на свои места и снова повели полную приключений и опасностей ратную жизнь, отстаивая царские крепости и свои городки от натиска горцев и персов.

В 1651 году для связи города Терки с Гребенскими

Донские областные ведомости № 180/20.08.1913 г. стр. 4

городками был построен острог на Сунже, вскоре, впрочем, разоренный через два года горскими народами.

Гребенские казаки поселились пятью городками, претерпевшими впоследствии тягости переселения: Червленым, названным так по памяти о Червленом Яре, Старо-Гладковским, Ново-Гладковским, Курдюковским и Щедринским.

Терские казаки, усиленные выходцами с Дона, Яика, Волги, Малороссии и Польши, укрепились на морском берегу, и главным поселением их был Трехстенный городок, из которого в 1668 году вследствие большого наводнения все Терское Войско было переселено на реку Копай, где основало Старый городок.

В 1707 году на Старый городок напал пришедший с Кубани султан Каиб, но, храбро отраженный казаками, потерпел неудачу, сам попался им в плен, а войско его было рассеяно и побито. Но и сами защитники городка сильно пострадали и людьми и имуществом, почему переселились на морской берег в редут князя Бековича-Черкасского.

В 1712 году Гребенцы, которых сильно теснили Кумыки и Чеченцы, по предложению воеводы Апраксина бросили свои прежние поселения и перешли с гребней на правый берег Терека, где и осели вышепоименованными пятью станицами.

В 1716 году Гребенцы, часть Терцев, Яицких казаков и Волгцев приняли участие в знаменитом походе на Хиву князя Бековича Черкасского, причем в числе погибших злой смертью членов экспедиции было до 500 Гребенцов.

В 1722 году Император Петр Великий, прибыв лично на Кавказ, признал за нужное построить на реке Аграхани крепость для обороны учрежденной Сулакской линии. Крепость была построена и названа крепостью Святого Креста. Кроме регулярного гарнизона в ее окрестности были переселены остатки Терских казаков, 1 000 семейств с Дона и некоторые инородцы Кавказа. Новое Войско было названо Аграханским и разместилось в пяти станицах, выставляя на службу 500 конных и 300 пеших казаков, управлявшихся головами, переименованными в скором времени по указу Петра Великого в ротмистры. Место для Аграханского Войска было выбрано очень неудачно, как по стратегическому положению, так и по климату, насыщенному убийственной лихорадкой.

К 1729 году Аграханское Войско, постоянно тревожимое нападениями горцев, особенно пострадало от лихорадки, которая положительно косила казаков и грозила в самом скором времени обратить войсковую территорию в пустыню.

Наконец, после неудачного мирного трактата с Персией, которой Россия уступила некоторые земли на Кавказе, и в числе их территорию Аграханского Войска, было повелено перевести остатки Аграханского Войска с Сулакской линии на Терек, где и поселить.

В 1735 году была построена новая крепость Кизляр, возле которой и поселились входившие в состав упраздненного Аграханского Войска бывшие Терские казаки, получившие название Терско-Кизлярского Войска и выставлявшие на службу всего 200 казаков. Остальные Аграханцы, из числа уцелевших от лихорадки и войн Донцов, поселились между Кизляром и Гребенскими казаками в трех городках: Дубовском, Каргалинском и Бороздинском. Эти поселенцы выставляли на службу около 400 конных казаков и получили название Терско-Семейного Войска, так как получали пропитание от казны на мужчин и женщин по причине бесплодия почвы в местах поселения.

Терское Семейное и Гребенское Войска управлялись выборными атаманами и прочим войсковым чином, а Кизлярские казаки управлялись атаманом по назначению правительства.

В 1745 году Гребенское и Терское Семейное Войска были соединены в одно Войско – Гребенское и подчинены войсковому атаману Гребенцов. Но это продолжалось лишь до 1755 года, после чего правительство признало более удобным старый порядок разделения на два Войска.

В 1765 году на урочище Мыз-догу, что означает „дремучий лес”, была построена сильная крепость, названная Моздоком. Для усиления гарнизона была образована из Кабардинцев Горская Моздокская команда, а затем в 1770 году с Волги были переведены 517 семейств Волгских казаков и поселены в пяти станицах по берегу Терека от Моздока к Гребенским станицам.

Таким образом составились станицы: Наурская, Мекенская, Галюгаевская, Ищерская и Калиновская.

В то же время с Дона были переведены для артиллерийской прислуги при орудиях 100 семейств Донских казаков, которые затем поселены около Моздокской крепости в Луковской станице и соединены с Горской командой.

Моздокский полк, состоявший из пяти сотен и управлявшийся своим полковым командиром, был впоследствии усилен причислением к нему калмыков, Саратовских казаков милиционной команды, Донцов, казаков Московского легиона, причем была поселена новая станица Стодеревская.

В 1774 году для заселения открытой набегам кочевников и хищных кавказских горцев территории правительство по проекту князя Потемкина устроило от Моздока до Азова 10 крепостей: Св. Екатерины, Св. Андрея, Св. Павла, Св. Марии, Св. Георгия, Св. Александра, Ставрополь, Донскую Московскую и Владимирскую.

В 1777 году в видах усиления обороны были переселены с Волги остальные Волгские казаки в числе 700 семейств и образовали пять станиц по линии крепостей: Екатериноградскую, Павловскую, Мариинскую, Георгиевскую и Александровскую.

Тогда же был переведен из Новохоперской крепости на линию Хорперский казачий полк, поселившийся от Волгцев к Азову в станицах Северной, Ставропольской, Московской и Донской.

С 1786 года, когда на Кавказе стали появляться русские крестьянские слободы, Астраханское гражданское начальство стало часто вмешиваться во внутренний уклад казачьей жизни- Благодаря тому обстоятельству, что наместник Кавказа за неимением точных, определяющих казачьи права данных, затруднялся препятствовать иногда неуместным распоряжениям астраханского губернского начальства, казачье хозяйство терпело непоправимый ущерб и приходило в упадок.

Кроме того, Кабардинцы, до тех пор жившие с казаками в мире и дружбе, озлобившись захватом своей земли под русские поселения, сделались заклятыми врагами русских и в первую голову казаков,

Казаками с конца 15 века называли вольных людей, работавших по найму или несших военную службу на пограничных окраинах России. Казаки, служившие на Кавказе на нынешней территории Чеченской республики, получили по месту службы имя «гребенских» (от старого казачьего слова гребень – гора), а позднее «терских» (по названию реки Терек).

Впервые казаки появились на Северном Кавказе в 1578-1579 гг., когда по требованию Турции русская крепость на реке Сунже была снесена. Чтобы вести наблюдение за ситуацией в регионе, власти направили сюда казачьи отряды с Волги. Московские цари в то время признавали эти земли «вотчиной кабардинских князей». Поэтому русский казачий отряд существовал здесь многие годы без прямой поддержки метрополии. Согласно документам 16 века, казаков взял под свое покровительство чеченский правитель Ших-Мурза Окуцкий – верный союзник Москвы. Они находились на временной службе, поэтому жили без хозяйства и без семей. Число казаков в то время на Северном Кавказе, по данным военных реестров, колебалось от 300 до 500 человек.

Задолго до появления на Тереке крепостей и казачьих городков, горцы теснили ордынские кочевья в степях за Тереком. К 16 веку они контролировали территорию от устья Терека (по обоим его берегам) и до Дарьяльского ущелья. Тем не менее, постепенно Москва наращивала присутствие в этом районе казачьих отрядов. Складывание постоянного казачьего войска, оседлость русского населения здесь относится к середине 17 века. Именно этим периодом датированы первые сведения о земледельческих занятиях терско-гребенских казаков, о наличии такой организации как «войско», своеобразной самоуправляемой общины, имевшей выборного атамана и «войсковой круг», подобный общинному совету.

Население казачьих городков постоянно пополнялось за счет беглых крепостных крестьян и посадских людей из Центральной России, Поволжья, Украины. Приток беглого русского люда на Терек увеличивался в период крупных крестьянских войн и восстаний в 17 -18 вв. В терское казачество вливались и выходцы из горской среды, беглые и пленные разных национальностей. В казачьи городки, как в безопасное убежище, бежали кабардинцы, чеченцы, кумыки, грузины, армяне, закубанские черкесы – все, кому по тем или иным причинам (в том числе и из-за нарушения закона) нельзя было оставаться в родных местах. Многонациональность формировала своеобразный быт и нравы казачьих поселений.

Бесконечные вражеские набеги препятствовали прочной оседлости гребенских и терских казаков, селившихся в 16-17 веках на правом и левом берегах Терека. Укрепленные городки подолгу не существовали, разрушенные после очередного набега, они восстанавливались в другом, стратегически более удобном месте. И население не было постоянным: так уж повелось, что и казаки, и горцы беспрепятственно перемещались из своих поселений к соседям. Вот, например, как горцы уходили к казакам. «…Случалось, – пишет русский историк 19 века В.А. Потто в своей работе «Два века терского казачества», – что какой-нибудь Гассан похищал в соседнем селе красавицу Фатиму, и оба на одном коне, спасаясь от погони, являлись ночью в гребенской городок. А наутро Гассан превращался в казака Ивана, а Фатима становилась Марией, или, по-гребенски, Машуткой».

Казаки, также как и горцы, занимались земледелием и скотоводством. В то же время они вместе с горцами, в том числе чеченцами и ингушами, охраняли рубежи русского государства, вместе строили военные укрепления, а при переговорах выполняли роль переводчиков.

В 1721 году терско-гребенские казаки, как и все прочие «вольные» казаки, были определены в ведение военной коллегии России, оформлены как военное сословие. К этому времени казачьи поселения окончательно переместились на левый берег Терека, где воссоединились в несколько крупных станиц, существующих и поныне. Линия поселения казачьего Гребенского войска по левому берегу Терека состояла из пяти станиц, из которой самой западной являлась Червленная. В 60-80 годы 18 в. правительство Екатерины II создает новую казачью линию казачьих поселений между Моздоком и Червленной путем переселения сюда донских казаков. Это шаг вызвал недовольство чеченцев, ибо тем самым у них отнимали левый берег Терека, вплоть до границ Кабарды. Недовольство выражали и гребенские казаки, разделявшие с чеченцами и кабардинцами степи за Тереком в хозяйственных целях. Но если казаки глухо роптали, то чеченские отряды, численностью порой до 3 тыс. человек, открыли настоящую войну. В 70-80 годы 18 в. они неоднократно атаковали левобережье Терека, стремясь ликвидировать здесь новые крепости и станицы.

В 1785 году началась антиколониальная война горцев Северного Кавказа под руководством имама Мансура. Под его удар попали крепости Кизляр, Владикавказ, Григориполис и многочисленные станицы. Окончательно же вопрос о левобережье Терека был решен в пользу России в 1859 году с разгромом и пленением Шамиля.

Быт и культура терско-гребенских казаков

Домашний быт казаков складывался под влиянием обычаев местного горского населения: чеченцев, ингушей, кабардинцев, кумыков. В сельской местности казаки строили избу, саклю и кладовую, так называемую «хатку». В станицах, прилегавших к Грозному, Владикавказу или к железной дороге, дома казаков приближались к городскому типу. Внутреннее устройство домов казаков и горцев мало отличалось. Сакля обычно делилась на две части, и казачья изба имела две комнаты. Убранство комнат было также схожим. Л.Н. Толстой, живший в молодости в Чечне, писал о гребенских казаках, что они «устраивают свои жилища по чеченскому обычаю».

Традиционно в каждом казачьем, так же как и в горском доме, имелся арсенал оружия. На одной из стен висели кобура для пистолета и кинжал в кожаной или серебряной оправе, тут же - шашка с серебряными бляхами, револьвер, берданка или двустволка и несколько штук кинжалов в простой оправе. Оружие для казака, так же как и для чеченца, ингуша, кумыка, кабардинца было неотъемлемой частью жизни. Казаки высоко ценили мастерство чеченских оружейников, поэтому о знаменитых атагинских клинках говорится даже в старинных казачьих песнях.

Горская одежда, приспособленная к укладу местной жизни, была принята и освоена казаками, как мужчинами, так и женщинами. Мужчины носили кавказскую бурку, бешмет, папаху, башлык, черкеску. Украшали себя кавказским поясом, кинжалом и газырями с металлическими или серебряными наконечниками. Праздничная одежда казака висела в избе на видном месте: несколько черкесок разных цветов, украшенных простыми и серебряными газырями, мягкая праздничнаяобувь - сапоги, ноговицы и чувяки с чулками, обшитыми галуном или бархатом.Чеченцы, ингуши, кумыки, черкесы, ногайцы в свою очередь, многое из одежды переняли у русских. «Последствия сближения с русскими, – отмечал в 1859 году современник, – были очевидны». Детей стали одевать в рубашки. А с течением времени и взрослые стали пробовать носить одежду европейского покроя.Терские казаки ввели в свою кухню ряд чеченских национальных блюд: лепешки с начинкой из сыра и овощей, пресный хлеб–пасту, дат-кодар – смесь творога с топленым маслом многое другое. Горцы тоже оценили некоторые чисто русские продукты, в том числе удобные для кухни в зимние месяцы воблу и квашеную капусту.

Горские музыкальные инструменты и танцы естественно вошли в жизнь терских казаков. На зурне, свирели, пондуре играли мужчины, а на гармошке играли женщины-казачки. А круговой и темпераментный танец Наурская лезгинка стал национальным танцем терских казаков.

Так же естественно неотъемлемой частью жизни казаков стало участие в состязаниях по джигитовке, во время которых они демонстрировали смелость, находчивость и искусство верховой езды. А казачки, так же как и женщины-горянки, любовно и заботливо ухаживали за конями.

Многонациональность региона неизбежно сказалась на взаимных языковых заимствованиях. В процессе общения и казаки, и горцы расширяли свой словарный запас. Благодаря этому сегодня мы можем, например, описать чеченскую одежду и обычаи.

Смешанные семьи

Терские казаки еще с середины 16 века установили добрососедские отношения с чеченцами. На протяжении длительного времени горцы и казаки жили мирно то рядом, то вместе, помогали друг другу во всем и роднились между собой. Среди многих свидетельств об этом - рассказ чеченского историка Умалата Лаудаева о своих сородичах из станицы Червленной. В эту станицу бежали чеченцы из селения Гуни, нынешнего Веденского района. Прожив там довольно долго, гуноевцы породнились с казаками, хотя никогда не забывали своей прародины и всегда были рады встрече с земляками. Один из любителей старины писал: «Среди терских казаков… даже в типе их наружности проглядывают черты, общие с горцами; особенно характерны эти черты у казачек: наряду с лицом великорусской красавицы, круглым, румяным, мы встречаем продолговато-бледное, овальное личико с чеченской кровью».

Еще одно наблюдение о результатах соединения русской и кавказской крови оставил в 1915 году местный краевед Ф.С. Гребенец: «Новогладковская женщина – местного происхождения. Она приобрела легкий стан от кавказского горца, а от казака заимствовала рост, мускульную силу и трезвый характер русской женщины. Таким образом, в каждой новогладовской казачке течет кровь чеченца, кабардинца или ногайца и многих других народностей Кавказа, которые так или иначе соприкасались с ними, входили в семью гребенцов и становились ее членами».

Многие терские казаки были кунаками (друзьями) чеченцев. Они гордились этой дружбой и верность ей передавали от поколения к поколению. А кунаки всегда роднились между собой. Читаем у Толстого: «Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченцами... Дедушка Ерошка говорил Оленину: - Вся наша родня – чеченская, у кого бабка, у кого тетка чеченка была».

Смешанные семьи возникали не только в казачьих станицах, но и в горных аулах. Так, во время Кавказской войны русские солдаты порою в силу определенных обстоятельств уходили в горы. Там они женились на чеченках, ингушках, черкешенках, кумычках, обзаводились хозяйством и начинали новую, мирную жизнь.

ГРЕБЕНСКИЕ КАЗАКИ, древнейшая из возникших на Кавказе казач. общин. Еще в 1555 г., когда кабардин. князья отправили в Москву посольство бить челом Ивану Грозному о принятии их в рус. подданство, с этим посольством приходили в Москву и атаманы Г. казаков, проживавших на р. Сунже. По преданию, царь милостиво принял казаков и пожаловал их вольною рекою "Тереком Горыничем". Но мнения исследователей о происхождении Г. каз. расходятся. Одни (г. Попко) считают их выходцами из Рязан. княжества, по присоединении этого княж-ва к Москве (1520 г.). Это мнение совпадает и со взглядом моск. прав-ства, к-рое в 1593 г., на жалобы крым. и тур. властей на враждеб. действия поселившихся у Терека казаков, приказывало отвечать, "что кабардинские и горские черкасские князи были издревле холопи наши резанских пределов и от нас збежали с Резани и вселились в горы, и били челом отцу нашему". При этом самое название "гребенских" толкуется, как синоним "горных", т. к. казаки поселились на гребнях, т. е. в местах возвышенных, в предгориях Кавказа. По друг., более основат., мнению (Татищев, Карамзин, Соловьев, Броневский, Краснов, Бентковский и др.), Г. каз. произошли от Донских, живших в XVI в. между рр. Донцом и Калитвою, у Гребенских гор. Исследователи и историки, придерживающиеся этого взгляда, опираются, гл. обр., на свидетельство книги "Большому Чертежу" и на сказание о Гребенской иконе Божией Матери на Лубянке в Москве, по к-рому В. К. Дмитрий Донской после Куликовской битвы принял этот образ в дар от казаков, живших в верховьях Дона в гор. Гребни и Сиротин, и казаков этих В. К. всегда жаловал за их храбрость. Впоследствии (1582 г.) атаман Андрей Шадра с 300 Дон. казаков, перейдя Маныч, Куму и Терек, поселился в ущельях Кавказ. гор на бер. горн. р. Акташ и, вероятно, слился с поселившимися раньше на Сунже казаками. В 1559 г. цар. войска впервые б. посланы на Кавказ из Астрахани, в помощь кабардин. князьям в борьбе их с дагест. правителем Шамхалом Тарковским. В 1563 г. цар. войска, под нач. Плещеева, снова б. посланы на Кавказ для защиты тестя царя Ивана Грозного, кн. Темрюха. Г. каз. принимали участие в обоих походах. В 1568 г. снова б. снаряжена экс-ция, под нач. Бабичева и Протасьева, и во владениях Темрюка б. построен укрепленный городок, снятый в 1571 г. по настоянию турок. В 1577 г. Новосильцев, посланный на Терек, по просьбе кабард. князей, достроил при устье Сунжи укрепл. городок Терку и, с поселенными здесь казаками, произвел удач. нападение на крым. татар. С этого времени и ведет свое старшинство нынеш. Терское войско и Кизляро-Гребенской полк этого войска. В 1588 г. возведен нов. городок в низовьях р. Терека, в 15 вер. от моря; в отличие от первого, называвшегося Усть-Суюнчи, он стал называться Усть-Терки. В течение XVII в. Г. каз. беспрерывно вели борьбу против Шамхала Тарковского, с ногайск. и крым. татарами, или самост-но, или под нач. моск. воевод. Затем они участвовали в Азов. походе Петра В. В 1711 г., когда царь Петр двигался к Пруту, гр. Апраксин делал поход от Терков против Кубан. татар и сильно погромил их с помощью кабардинцев и Г. казаков. При этом он уговорил последних перейти на лев. бер. Терека и образовать своими городками линию, к-рая послужила бы связью между ниж. Кабардой и гор. Терком. В 1712 г. Г. каз. перебрались на указанные места и поставили по лев. бер. Терека 5 городков: Червленный главный, Щедринский, Новогладковский, Старогладковский, Курдюковский. Т. обр., основателем Кавказ. линии надо считать гр. Апраксина. Земел. владение казаков на лев. бер. простиралось на 80 вер. в дл. и на 10-20 вер. в ширину. Они занимались хлебопаш-вом, скот-вом, кон-вом, виноделием (исключ-но красное - чихирь, до 216 т. вед. ежегодно), водки выкуривали более 200 т. вед. в г., рыбн. промыслом на Тереке и взморье, охотой и шелк-вом, к-рому прав-ство оказывало поддержку. С переселения Г. каз. на лев. бер. Терека начинается действит. служба их под рус. знаменами, ознаменованная рядом блистат. подвигов в борьбе с соседями-горцами, и на друг. театрах войны. Г. каз. выставляли на службу не менее 1 т. ч., из к-рых половина состояла на хлеб. и денеж. жалованье и ходила в походы по требованиям прав-ства, а другая оставалась для охраны жилищ и служила "с воды да с травы", т. е. без казен. содержания. Г. каз. еще не обжились и не устроились на нов. местах, когда Петр указом 14 мрт. 1716 г. повелел им войти в состав 6-тыс. отряда, под нач. кн. А. Бековича-Черкасского. И они приняли участие в Хивинском походе, выставив до 500 ч., к-рые все, кроме 2 ч., погибли. В этом несчаст. походе войско лишилось более ⅓ ч. всех казаков. После такой потери Г. каз. никогда уже не могли оправиться в числен. отношении. Прибыв на Кавказ в 1722 г., Петр лично осмотрел Терки, приказал Терск. казакам оставить этот город и выдвинуть погранич. линию на юг, на р. Сулак, при чём в том месте, где от Сулака отделяется рукав Аграхань, б. устроена нов. кр-сть Св. Креста, в к-рую и б. переведен г-зон Терков, образовав Аграхан. казач. войско (см. это слово ). В 1724 г. с Дона на усиление Г. войска б. переселено 500 семей. В перс. (1722-23 гг.) и в. тур. (1736 г.) войнах Г. каз. дали лишь малое число людей. В 1721 г. Г. каз. повелено б. состоять в ведении воен. коллегии, с ближайшим подчинением астрах. губернатору. С постройкой же г. Кизляра (1735 г.) Г. каз. б. подчинены Кизляр. к-данту, но внутр. упр-ние и устройство их остались прежние; войско управлялось "войсков. кругом", к-рый выбирал войсков. атамана и др. должност. лиц. В 1746 г. к Г. каз. б. присоединено Терское семейное войско (Донск. казаки, прибывшие на усиление Аграханск. войска, затем переведенные на Терек и поселенные в 3 городах по соседству с Г. каз.); связь эта продолжалась не долго, т. к. войсков. круг постоянно волновался раздорами, особенно при дележе денеж. и хлеб. жалованья. В 1755 г. оба войска б. обособлены до эпохи поглощения их, вместе с другими, Кавказ. лин. каз. войском. В 1770 г. для усиления этой окраины переведено б. 517 казач. сем. из Волгского казач. войска, к-рые и б. поселены по лев. бер. Терека в 5 станицах между поселениями Г. каз. и Моздоком на протяжении 80 вер. С учреждением в 1788 г. Кавказ. наместничества Г. каз., как и все прочие, б. подчинены наместнику. В эту эпоху особенно отличились Г. каз. 26 снт. 1788 г. на р. Убине, когда ген. Текелли нанес жесток. поражение соединен. силам черкесов и турок, предводимых пашой Аджи-Мустафой. В 1791 г. Г. каз. принимали участие во взятии кр-сти Анапа. К началу царст-ния Александра I Г. каз. выставляли 466 служил. казаков с 34 офицерами. В 1819 г. ген. Ермолов отменил выбор. должности и назначил "для упр-ния войсками и командования" оф-ра регуляр. войск с званием "ком-ра войска". Это был полк. Евстафий Пантел. Ефимович. В это время Г. каз., не переставая именоваться войском, получили полков. устройство (5 сот. - 700 ч.). После Ефимовича ком-ры войска постоянно назначались из регуляр. частей, и оттуда же стали прикомандировываться к строев. войсков. составу кав. офицеры. В 1826-29 гг. Г. каз. принимали участие в перс. и тур. войнах, а в 1831 г. и в усмирении польск. мятежа, высылая сотни в состав сводн. лин. казач. полков. Паскевич, высоко ценя боев. качества кавказ. казаков, испросил в 1831 г. разрешение одному сводно-лин. казач. п. (1 шт. оф., 10 об.-оф., 15 уряд. и 200 казаков) постоянно находиться на службе в действ. армии. От этого же полка в 1832 г. б. сформирован конвой при Имп. Николае I (1 сотник, 1 хорунжий, 4 уряд. и 24 казака). В этом же году все отдел. полки и войска, поселенные на Кавказ. линия, получили общее название Кавказ. лин. казач. войска. В 1845 г. Г. войско б. переименовано в Г. полк (6 сот.), к-рый, согласно положению о Кавказ. лин. войске, вошел в состав 8-ой бр-ды вместе с Моздокским и Кизлярским пп. и состоял из 20 оф. и 861 казаков. В 1846 г. Г. каз. особенно отличились под нач-вом их ком-ра полка подплк. Суслова у Амир-Аджи-Юрта. 23 мая этого года Шамиль выступил из сел. Шали на Мичик. Узнав об этом, командовавший лев. флангом Кавказ. линии ген. Фрейтаг приказал ком-щему Г. п. подплк. Суслову собрать, сколько можно, казаков в Амир-Аджи-Юрт. Суслов, придя туда, узнал, что непр ль вернулся обратно. Рассчитывая на скорое прибытие подкр-ний, Суслов 24 мая переправился на прав. бер. Терека и во главе 87 ч. с 7 оф. бросился в погоню. Вскоре у Амир-Аджи-Юрта показались непр. посты, а за ними многочисл. толпы конницы. Увидя казаков, они с гиком бросились на ничтож. горсть гребенцов. Казаки спешились и мгновенно б. окружены 1.500 горцами. Разыгралось знаменитое "Сусловское дело", слава о к-ром разнеслась впоследствии далеко за пределы Кавказа. Сбатовав, а частью зарезав коней и расположившись за этим живым завалом, казаки крепко держались. Ожесточенные такой дерзостью не думавших о сдаче казаков, чеченцы многократно повторяли свои яростные атаки, но все их усилия оказалис тщетными, и им не удалось врезаться в среду дружно сплотившихся, плечо к плечу, героев. Вскоре все оф-ры, за исключением Суслова, и больш. часть казаков б. ранены. Патроны приходили к концу; положение становилось критическим, но никому и в голову не приходила мысль о сдаче; вдруг со стороны Амир-Аджи-Юрта показалось подкр-ние - кучка казаков, несшихся во весь опор на выручку своих; то был хор. Груняшин с 25-ю казаками. Со стороны Куринского укр-ния показалось 60 донцов и за ними 3 пех. роты. Увидя это, чеченцы прекратили атаки и отступили. Гребенцов уб. 4, ранено 43; лошадей уб.: все оф-рские и 77 казач. и ран. 5, при чём, в кажд. уб. лошади оказалось в сред. по 8 пуль. В 1870 г. Кизлярский и Г. пп. б. сведены в один Кизляро-Г., имевший еще по полку 2 и 3-ей очереди. Во время послед. рус.-тур. войны Г. каз. выставили 3 пп.: 1-й Кизляро -Г. , находящийся на службе и в мирн. время, оставался на Сев. Кавказе, участвуя в усмирении восстания в Чечне и Дагестане и охраняя станицы. 2-й Кизляро-Г. п. (2-ой очереди) после 10-дн. мобил-ции выступил в Александрополь и, вступив в состав 2-ой сводн. кав. д-зии Кавказ. к-са, открыл воен. действия снятием погранич. тур. постов. Затем полк участвовал в преслед-нии тур. колонны, отступавшей к Саганлугскому перевалу, сражался 13 мая под Магараджиком, 17 мая под сел. Бегли-Ахмет, 3 июня - под Аравартаном, а 13-го - в Зивинском сражении. При общ. наступлении в снт. к Аладжинским высотам полк вошел в состав обход. колонны г.-м. Шелковникова и 19 снт. был в деле под Кизыль-Гула, а 20-го очутился в тылу тур. армии на Аладжинских высотах. В бою за эти высоты 2 и 3 окт., закончившемся пленением значит. части армии Мухтара-паши, 3 сотни полка были в обход. колонне г.-л. Лазарева, 2-я же сотня, вместе с 3-м эск. Нижегор. драг. п., под ком. майора Витте, б. направлена на рек-цировку к сел. Хаджи-Халиль. Возвращаясь, отряд наткнулся на шедшие в поход. порядке 6 табор. пехоты, прорубился сквозь них, но, встретив далее непроходимый овраг, принужден б. повернуть назад и вторично шашками прорубить себе путь, понеся значит. потери людьми и лошадьми; в этом деле б. уб. хор. Ушинкин. Во время ночн. штурма Карса значит. часть г-зона имела намерение прорваться к Эрзеруму, но, наткнувшись у сел. Бозгала на 2-й Кизляро-Г. п. и нек-рые друг. части, сложила оружие и сдалась. После взятия Карса полк находился в составе Саганлугск. отряда и был при блокаде и сдаче Эрзерума. 3-й Кизляро-Г. казач. п. (3-ей очереди) б. сформирован во время войны и оставлен в области, при чём участвовал по-сотенно в разн. отрядах при усмирении восстания и занимал кордон. линию. По окончании войны б. расформирован. Знамена и др . знаки отличия , пожалованные бывш. Г. войску и полку: 1) 103 знамени и штандарта прежн. времен, хранятся в церкви ст. Николаевской; 2) 2 знамени из шелк. розов. материи, с изображением герба Новгор. губ., хранятся там же; 3) знамя, с черн. двуглав. орлом, с надписью: "За верность", там же; 4) знамя из розов. шелк. материи с литерами "П. I", там же; 5) знамя из зелен. шелк. материи, там же; 6) серебр. вызолочен. ковш с надп.: "Божиею милостию Мы, Елисавета первая, Императрица и Самодержица Всероссийская и пр., и пр., и пр., пожаловала сим ковшем войска Гребенского атамана Лукьяна Борисова за его верные службы 1748 года янв. 1 дня", там же; 7) булава, пожалованная одному из войсков. атаманов за воен. заслуги, хранится в доме наказ. атамана; 8) знамя из шелк. материи голуб. цвета, с зол. надп.: "За Турецкую войну и за дела, бывшие против горцев в 1828 и 1829 годах", хранится в церкви ст. Николаевской; 9) Георг. знамя из шелк. материи голуб. цвета с надп.: "За воен. подвиги против горцев", древко с серебр. копьем, с Георг. крестом в середине и Георг. темляком, хранятся там же. Кроме этого: 1-й Кизляро-Г. казач. п. имеет: 1) Георг. штандарт с Александр. лентою с надп.: "За воен. подвиги против непокорных горцев" и "1577-1877 гг."; 2) знаки на папахи: 1-ой полусотне 1-ой сотни с надп.: "За дело 24 июля 1854 г.", а 2-ой полусотне: "За дело 30 авг. 1855 г."; 3) Георг. серебр. трубы в 4-ой сотне с надп.: "За отличие в Хивинском походе 1873 г."; 4) знаки отличия на папахи, с надп.: "За умиротворение горских племен Терской области в 1877 г." 2 и 3-ей сотням; 5) знаки отличия на папахи с прибавлением к имеющимся надп. 1-ой полусотне 1-ой сотни: "и за умиротворение горских племен Терской области и Дагестана в 1877 г." и 2-ой полусотне той же сотни - то же. 2-й Кизляро-Г. п. имеет: 1) Георг. штандарт такой же, как в 1-м полку, находится в церкви ст. Грозной; 2) Георг. серебр. трубы с надп.: "За взятие Карса 6 ноября 1877 г.", хранятся в доме наказ. атамана; 3) знаки отличия на папахи с надп.: "За отличие в Турецкую войну 1877-1878 гг.". 3-й Кизляро-Г. п. имеет: 1) Георг. штандарт с надп.: "За отличие в Турецкую войну и за дела, бывшие против горцев в 1828 и 1829 гг., и за взятие Андии и Дарго в 1845 г." и под орлом: "1577-1877"; 2) знаки отличия на папахи 1, 2 и 3-ей сотням с надп.: "За умиротворение горских племен Терской области в 1877 г.". В 1885 г. Кизляро-Г. казач. п. принимал участие в походе к Афган. границе. (Ржевусский , Терцы, Владикавказ, 1888; Попко , Терск. казаки со стародав. времен, т. I, Гребенское войско, Спб., 1886; Бентковский , Гребенцы, Москва, 1889; Бутков , Материалы для нов. истории Кавказа; Н. Краснов , Истор. очерки Дона, Новочеркасск, 1882; Его же , Терск. казаки, Новочеркасск, 1882; С. Броневский , Новейшие географич. и истор. известия о Кавказе, Москва, 1823; В. Броневский , История Донск. войска, описание земли Донской и поездки на Кавказ, Спб., 1834; "Рус. Речь" 1881 г., мрт.; Н. Савельев , Трехсотлетие войска Донского, Спб., 1870; Дебу , Описание Кавказ. линии; "Книга Большому Чертежу", исправленная в 1627 г., Спб., 1838; Д. И. Иловайский , Истор. Рязан. княжества, Москва, 1884; Хорошхин , Казачьи войска. Опыт в.-статист. описания, Спб., 1881; К. К. Абаза , Казаки, Спб., 1890; Кавказ. календарь 1852 и 1853 гг., хронология; Пономарева , Материалы для истории Терск. казач. войска, "Воен. Сб." 1881 г.).