§4. Программа реформирования Павла I

220 лет назад император всероссийский Павел I был избран великим магистром старейшего в мире Мальтийского ордена. История сохранила несколько вероятных дат этого события. 10 декабря 1798 года — самая распространенная из них.

После резкого сближения государя с госпитальерами на гербе России появилось изображение Мальтийского рыцарского креста. В любимую Павлом I Гатчину перекочевали святыни ордена: икона Филермской Божией матери, частичка Древа Животворящего Креста и десница (правая рука) Иоанна Крестителя. После Гражданской войны эти, а также другие мальтийские реликвии были вывезены из России белогвардейским генералом Николаем Юденичем, который, в свою очередь, передал их великой княгине Ольге Александровне. Дочь императора Александра III переправила артефакты в Белград, где в 1950-е годы они были реквизированы югославскими чекистами. Сегодня святыни хранятся в Цетинском монастыре в Черногории.

Связь с Мальтийским орденом нередко называют проявлением чудачеств Павла I, склонного к экстравагантным поступкам. Однако в реальности принятие им титула великого магистра имело глубоко практичный смысл.

В своей внешней политике император искал, во-первых, возможности укорениться на Средиземном море, где как раз происходил очередной передел сфер влияния, а, во-вторых, — надежного идейного союзника против Турции, которая насаждала ислам в Крыму и на Кавказе.

После революции во Франции 1789 года орден потерял свои владения и имущество в этой стране, что сильно подкосило его в материальном плане. В какой-то момент единственным источником финансирования ордена осталась Польша, однако и она утратила такую способность в результате второго раздела в 1793 году. Бедственное положение дополняла часто перераставшая в конфликты враждебность населения Мальты и внутренние распри, как то противодействие масонов решениям великого магистра. Обоюдная необходимость госпитальеров и Павла I друг в друге отставила на второй план религиозные различия: в первый и последний раз в истории католический орден возглавил человек, исповедовавший православие (при этом к концу XVIII века многие рыцари являлись протестантами). К слову, Мальта была не единственным островом, который Павел I хотел присоединить к Российский империи. Аналогичные планы рассматривались в отношении Мадагаскара. Задумкам помешало коварное убийство энергичного императора.

В 1798 году орден оказался под угрозой исчезновения ввиду захвата Мальты Наполеоном, чья экспансионистская деятельность стремительно набирала обороты. Во время экспедиции в Египет французский полководец прибегнул к хитрой уловке, запросив у госпитальеров разрешения на заход в бухту якобы для пополнения запасов. Великий магистр Фердинанд фон Хомпеш не смог разгадать истинное намерение завоевателя. Заняв стратегически выгодную позицию, армия Наполеона открыла огонь. Рыцари не стали сопротивляться и сразу же сдались на милость победителя. Фон Хомпеш оправдывал свой поступок прописанным в уставе ордена категорическим запретом на сражения с христианами. Французы не стали уничтожать доверчивых госпитальеров, а просто изгнали их с острова. Сам Наполеон скептически относился к некогда славному ордену, называя его «учреждением для поддержания в праздности младших отпрысков нескольких привилегированных семейств».

В условиях приближающегося краха Мальтийский орден обратился за помощью к королевским дворам Европы. Охотнее всех на отчаянный призыв откликнулся Павел I, много читавший о жизни госпитальеров в предыдущие века и вдохновленный рыцарскими идеалами, что считалось на Западе романтическими пережитками.

Им двигали и личные мотивы: государь являлся ярым противником Французской революции, а потому горел желанием отбить Мальту у Наполеона.

Представитель великого магистра встречался еще с Екатериной II, однако в последние годы царствования ей было, образно говоря, не до Мальтийского ордена.

Зато Павел I с готовностью принял на себя финансовые обязательства Польши. В январе 1797 года стороны заключили конвенцию, по которой вместо бывшего Великого приорства Польского для проживающих в империи католиков создавалось Великое приорство Российское. В него вошли 10 новых командорств. Павел I увеличил доход ордена с 120 до 300 тыс. злотых. А в качестве погашения долгов Польши распорядился выплачивать госпитальерам ежегодно по 96 тыс. злотых. Одновременно был урегулирован прием в орден, деятельность которого объявлялась легальной по всей империи. Традиции госпитальеров очень быстро вошли в российский уклад. По выражению историка XX века Андрея Тартаковского, «с тех пор Мальта стала оказывать все большее влияние на идеологию павловского царствования».

Для организации штаб-квартиры Павел I приказал выделить рыцарям Воронцовский дворец в Санкт-Петербурге (с 1955 года в здании размещается Суворовское военное училище). К нему была специально пристроена — Мальтийская капелла. А в Гатчине возвели Приоратский замок — летнюю резиденцию приора, второго лица ордена после великого магистра.

В знак благодарности своему покровителю Священный совет ордена принял решение возложить на императора титул протектора. В качестве подарка Павлу I был передан принадлежавший магистру XVI века Жану де ла Валетту золотой медальон-реликварий с частицей шипа тернового венца Спасителя.

10 декабря 1798 года русского самодержца торжественно избрали великим магистром: соответствующая регалия была добавлена и в императорский титул.

В Зимнем дворце состоялась пышная церемония. Главный инициатор вхождения Павла I в орден граф Джулио Литта затмил всех прежних фаворитов императора и необычайно возвысился, став наиболее влиятельным вельможей.

В тот же день новоявленный защитник древнейшего духовного ордена издал высочайший Манифест об установлении в пользу русского дворянства ордена святого Иоанна Иерусалимского. В годы правления Павла I этот орден стал высшей наградой за гражданские и военные заслуги, превзойдя по статусу орден Андрея Первозванного.

«Орден от самого своего начала благоразумными и достохвальными своими учреждениями споспешествовал как общей всего христианства пользе, так и частной таковой же каждого государства,— говорилось в документе. - Мы всегда отдавали справедливость заслугам сего знаменитого ордена, доказав особое наше к нему благоволение по восшествии нашем на наш императорский престол, установив Великое приорство Российское».

Манифест сообщал также о восстановлении законности посредством возвращения ордену собственности, ранее «неправильно отторгнутой». «Благородному дворянству российскому», доказавшему верность престолу «расширением пределов империи и низложением многих супостатов отечества», император рекомендовал участвовать в почестях, преимуществах и отличиях, «сему ордену принадлежащих».

Манифест был разослан во все части страны и прочитан в церквях и на площадях. Его текст немало озадачил провинциальное дворянство, которое, в отличие от петербургского, не имело никакого представления об ордене и его истории и не понимало, что от него требует император.

В обнародованном следом еще одном манифесте выражалось сожаление по поводу «малодушной и безобразной сдачи укреплений и всего острова Мальта французам, неприятельское нападение на оный остров учинившим».

«Мы почесть инако подобный поступок не можем, как наносящий вечное бесславие виновникам оного, оказавшимся чрез то недостойными почести, которая была наградою верности и мужества», — здесь читался явный намек на конкурента Павла I в борьбе за лидерство в ордене.

Фон Хомпеша Священный совет объявлял виновным за сдачу мальтийской цитадели и недостойным более носить высокий титул. Кстати, некоторые исследователи вообще убеждены, что фон Хомпеш намеренно сдал Мальту по приказу германских масонских лож. Имелись также подозрения в подкупе великого магистра Наполеоном.

На какое-то время в ордене воцарилось двоевластие. 71-й гроссмейстер фон Хомпеш не хотел складывать с себя полномочия, но был вынужден сделать это в 1799 году под давлением австрийцев. Знаки своего достоинства отрекшийся магистр передал Павлу I. Впрочем, его легитимность никогда так и не была признана папой Римским, влияние на которого оказывали опасавшиеся гегемонии России в Средиземноморье европейские политики. Император действительно полагал, что его протекторат распространяется не только на орден, но и на Мальту, где планировалось обустроить военно-морскую базу. Административно-территориальный статус острова закреплялся специальным указом. На новых картах император повелевал обозначать Мальту как губернию Российской империи. Между тем влияние католической церкви на орден становилось все менее ощутимым. Поступательно крепли позиции рыцарей-протестантов. Кроме того, пополнить ряды госпитальеров жаждали русские православные дворяне.

Павел I намеревался открыть доступ в орден не только лицам знатного происхождения и отличившимся особыми заслугами на государственной службе, но и ученым, и писателям. Его мечтой было основание в столице воспитательного заведения, в котором членов Мальтийского ордена готовили бы, помимо военной службы, к просветительству по части наук, дипломатии, основам нравственности. По задумке, рыцари не могли бы уклоняться от обязанности служить в больнице. Вероятно, император всерьез рассчитывал образовать в России новое рыцарское сословие.

Наследник Александр I, который, как считается, знал о заговоре против отца, имел совсем другие идеи насчет Мальтийского ордена. В самом начале своего царствования он отрекся от титула великого магистра, понизив свой статус до протектора, а в 1803 году отказался и от него (формальным главой госпитальеров в этот период являлся в ранге поручика воспитатель Александра I граф ). Одновременно из российского герба был удален рыцарский крест.

На фоне замирения с Великобританией вопрос включения Мальты в состав империи потерял всякую актуальность. После 2,5 лет вольготной жизни в России для госпитальеров вновь наступили тяжелые времена. Александр I последовательно понижал орден в правах. Согласно серии выпущенных указов, имущество Великого приорства Российского подлежало национализации. В 1810 году финансовая деятельность ордена перешла в ведение государственного казначейства. Тогда же в Воронцовский дворец переехал Пажеский корпус. Есть мнение, что он вобрал в себя многие идеалы, ритуалы и традиции угодивших в глубокую опалу любимцев Павла I. Наконец, в 1817-м последовал очередной антимальтийский указ. Отныне командорам и кавалерам ордена святого Иоанна Иерусалимского запрещалось носить свои знаки отличия. Госпитальерам не оставалось ничего иного, как возвращаться в Европу.

Страница 1

В 1797 году Имп. Павел I принял на себя обязанности протектора Мальтийского ордена. Это звание налагало на него известные обязанности по отношению Ордена, особенно когда в июне следующего года молодой французский Бонапарт захватил Мальту. В это тяжелое для державного Ордена время только Имп. Павел оказал действенную помощь ему. Русский император не только дал ему убежище в своей столице и обеспечил пребывание Ордена в России материально, но и распространил деятельность его на русской территории восстановлением польского католического и учреждением русского православного Великого Приорства.

Захватив Мальту, французы выслали русского посланника и объявили жителям острова, что всякий русский корабль, появившийся у их берегов, будет немедленно потоплен. Имп. Павел был глубоко возмущен подобным поступком французов. Не прошло и двух месяцев после захвата Мальты генералом Бонапартом, как русская эскадра адмирала Ушакова совместно с турецким флотом приняла участие в действиях против Франции в Средиземном море. Захватив Ионические острова, русские готовились уже овладеть Мальтой, но англичане предупредили их. Нежелание Великобритании вернуть остров Ордену, не дало возможности дальнейшим событиям завершиться в благоприятном для него направлении.

Осенью этого же года совершилось важное событие, окончательно привязавшее ими. Павла к Ордену: сановники и кавалеры Российского Приорства, собравшись в С.-Петербурге, торжественным актом от 15 август 1798 года признали великого магистра Ордена фон-Гомпеша виновным в сдаче острова Мальты французам, объявили его низложенным и просили Царя-Протектора принять Мальтийский орден в свое державство. 29 ноября того же года, в торжественной обстановке, император Павел возложил на себя знаки нового сана: белый мальтийский крест, рыцарскую мантию, корону и меч, осуществив таким образом, личную унию ордена с Российской империей. К императорскому титулу поведено было прибавишь слова: -"Великого Магистра Ордена св. Иоанна Иерусалимского", а в государственном гербе на грудь орла возложен был мальтийский крест, существовавший здесь в течение двух с половиной лет". (16)

Павел I издал манифест об "Установлении в пользу российского дворянства ордена св. Иоанна Иерусалимского". Новый российский мальтийский орден состоял из двух отделов: православного и католического.

"Разрешено было также учреждать с Высочайшего соизволения родовые командорства по примеру других стран. Подобные наследственные командорства сохранялись в роду графов Салтыковых, князей Белосельских-Белозерских, князей Долгоруких, графов Шереметевых, Кологривовых, графов Мордвиновых, Валуевых и других. Однако, Имп. Павел смотрел на Орден с его дворянскими установлениями не как на сословие или класс, а как на некоторое духовное начало, которое должно было приобщить к царству благородства и чести широкие народные массы и создать новую аристократию духа. С этою целью он всячески стремился облегчить доступ в Орден лиц недворянского происхождения, установив для них звание почетных кавалеров и награждая их мальтийскими крестами. С этой же целью он повелел выдавать всем нижним чинам за двадцатипятилетнюю беспорочную службу медные мальтийские кресты, так называемые "донаты ордена св. Иоанна Иерусалимского". Российский император понимал, что равнение по низшим есть разгром человеческой культуры, видел внутреннее духовное оправдание не в демократизации общества, но его аристократизации.

Так возглавление Мальтийского Ордена Российским Императором перешло в историю Ордена, как славная страница первой великой борьбы с разрушительными идеями французской революции 1789 года, ныне нашедшими свое развитие и завершение в большевизме".

"Павел I, - пишет Н. Былов, - берет на себя возглавление католическим орденом с титулом великого магистра. И это в нем вовсе не компромисс с своей совестью или безразличие к той и другой религии. В Гатчинском дворце долгое время показывали коврик, протертый посередине от коленопреклоненных ночных молитв Павла Петровича, тогда еще наследника. Кто читал записки Порошина, воспитателя наследника или отзывы митрополита Платона Левшина, его законоучителя, для того приверженность государя к православию не подлежит сомнению. Оставаясь самим собою, Павел I подает нам пример такой широты и смелости в понимании христианства, которые стоят совсем особняком в истории России и Европы. Припомним, что и в староверах он умел, прежде всего, видеть христиан, достойных всякого уважения.

Чеченский конфликт
В 1992 году состоялось разделение Чечено-Ингушетии на две самостоятельные республики. Ещё осенью 1991 года там распущен Верховный Сове и в конце октября 1994 года проведены выборы президента Чеченской Республики. Президентом Чечни стал генерал в отставке Джохар Мусаевич Дудаев. 1 октября он объявил о государственном суверенитете Чеченск...

Партия большевиков во главе народа
Во главе революционных выступлений рабочего класса, крестьянства и солдат стояла партия большевиков. Большевики вели революционную работу в обстановке преследований, арестов, травли со стороны буржуазных партий и оппортунистов. Депутаты-большевики Государственной думы за антивоенные выступления были арестованы и высланы в Сибирь, многие...

Военные планы Германии
Стремясь избежать войны на два фронта, Германия первый удар нанесла по Бельгии и Франции. План германских генералов состоял в том, чтобы разгромить Францию в «молниеносной войне» и затем все силы бросить на Восточный (русский) фронт. В начале войны основные действия против России должна была вести Австро-Венгрия. Германские армии, разгр...

В конце 1796 г. на Российский престол взошел новый Император Павел I, с правления которого началась длительная эпоха борьбы с революционным разложением Европы.

Конец XVIII в. ознаменовался событием, круто изменившем политическую картину на всем европейском континенте. В 1789 г. во Франции произошла революция, поколебавшая устои светской и церковной власти. Волны этого “социального землетрясения” затронули все европейские государства, и Россия не была исключением.

Более двух десятилетий на европейском континенте то в одном, то в другом месте происходили военные конфликты, затихавшие лишь на короткое время и то только в связи с распадом сражавшихся с революционным государством коалиций. Военные действия вспыхивали каждый раз с новой силой, как только происходила очередная перегруппировка государств, и создавалось их новое объединение. В конце 1796 г. на Российский престол взошел новый Император Павел I, с правления которого началась длительная эпоха борьбы с революционным разложением Европы. В это же время Россия вступает в самый активный этап своих взаимоотношений с Суверенным (по-русски – Державным) Мальтийским Орденом. Отношения эти далеко не однозначно оценивались как современниками, так и более поздними исследователями. Как отметил М.Ю.Медведев, в результате “формируется иллюзорная картина исторических событий; конкретным исследованиям противостоят всевозможные политизированные обобщения – от “коварного Запада” до “коварной России”. Этими взаимными непониманиями объясняется появление “русско-мальтийской мифологии”, существующей уже свыше двух столетий, “и та неподатливость исторического материала, с которой сталкиваются серьезные историки”.

Многие европейские правители и политические деятели не понимали или не вникали в суть поступков Российского Императора. Кто-то расценивал магистерство Павла I как некий курьез, как следствие каких-то психологических черт характера Императора. Европейские коронованные особы не могли понять, почему Император такой огромной державы принял титул Великого Магистра, едва тянувшего по рангу на титул князя какого-нибудь захудалого германского княжества. Не могли понять поступок Павла I и в России. Для кого-то Орден был “маскарадным”, а кое-кто даже считал, что в кратковременное царствование Павла I произошел некий исторический казус.

Вот почему мы считаем необходимым разобраться в действиях Павла I по отношению к Мальтийскому Ордену, выяснить все обстоятельства принятия русским Императором титула Великого Магистра, а также провести анализ реформ, которым подвергся Орден в период правления Павла I.

В 60-х гг. ХХ в. историк Суверенного Мальтийского Ордена фра Кирилл Туманов заявил, что в течение полутора веков в умах многих западноевропейских политиков создавался феномен, который он назвал “русской легендой”. Побудительные мотивы этого “обобщения” мы еще обсудим ниже. Главной причиной возникших при Павле I связей России и Мальтийского Ордена К.Туманов назвал наличие серьезных интересов России в Средиземном море.

Да, объективная внешнеполитическая необходимость заставляла Павла I искать точку опоры на Средиземном море. Но в этом он не был первооткрывателем, еще его мать во время русско-турецких войн 1788–1791 гг. так же была занята подобными поисками. Интерес к небольшому острову в Средиземном море привлекал и многие европейские государства своим стратегическим положением. Владение Мальтой расширяло возможности контроля над всеми средиземноморскими морскими передвижениями, как военными, так и торговыми.

Кроме того, Мальтийский Орден мог стать естественным союзником России в войнах с Портой, насаждавшей ислам в зоне российских интересов – Крыму и на Кавказе.

И все же не это было определяющим для России. Анализируя складывавшуюся ситуацию, можно проследить несколько причин, приведших к активным связям России и Ордена.

Первым следует считать внешнеполитический аспект. В России видели, как ослабло королевское правление во Франции, как Людовик XVI пошел на уступки своей власти – на созыв Генеральных штатов, объявивших себя вскоре Национальным, а затем и Учредительным собранием, что и привело французского короля, в конечном итоге, на эшафот. Распространение французских идей угрожало потрясанием “тронов и алтарей”.

Россия была обеспокоена и возросшим английским влиянием, которое все активнее стало проявляться в международных отношениях в 1787–1791 гг., что совпало с уходом на некоторое время с международной арены Франции.

Англия, ставшая к этому времени крупнейшей азиатской колониальной державой, устремляет свои внешнеполитические интересы на Средиземное море, Ближний Восток, Кавказ и Закавказье. На этой почве и происходит столкновение интересов двух держав. Стремление правительства Уильяма Питта занять господствующее положение в Европе, приостановить начавшее угрожать английским колониальным интересам продвижение России на Ближнем Востоке и Кавказе становится для Англии главной целью всей внешней политики на многие годы.

Русско-турецкая война привела и к новой расстановке международных сил. Как заметила А.М.Станиславская, открылись “широкие перспективы для комбинации европейских держав, которые надеялись, что связанная войной Россия не сможет теперь оказать серьезного сопротивления их планам”. Тем не менее, все попытки Англии склонить европейские государства к войне против России, не имели ожидаемого результата. Столкновение русской дипломатии и Тройственного союза (Англия, Пруссия и Голландия) закончилось в пользу России. Англия вынуждена была даже оставить своего недавнего союзника – Турцию на произвол судьбы.

Существовали и внутриполитические факторы: страх нового государственного переворота, которыми в России так прославился XVIII век, а также боязнь нового крестьянского восстания после недавнего Пугачевского.

Как видим, не одни только претензии на Средиземное море и враждебность исламу, как считал К.Туманов, были в течение многих лет основой возникших отношений России и Мальтийского Ордена.

Но прежде чем разбираться со средиземноморской проблематикой, необходимо проанализировать ситуацию, сложившуюся в Мальтийском Ордене накануне его активных контактов с Павлом I.

Если в XVII в. Мальтийский Орден достиг своего расцвета, то к середине XVIII в. он превратился, по меткому замечанию Наполеона, в “учреждение для поддержания в праздности младших отпрысков нескольких привилегированных семейств”. Его положение весьма ослабло в ряде европейских государств, в которых Орден имел немалую собственность, в них произошли конфессиональные изменения – из католических они превратилась в протестантские.

Но особенно усложнилась финансовая ситуация в Ордене после французской революции 1789 г. В кратчайший срок он лишился своего многочисленного имущества и владений сначала во Франции, а затем и в ряде других стран. Это поставило Орден на грань банкротства. Последняя четверть XVIII в. оказалась особенно сложной для Ордена в его многовековом существовании. Внутренние распри, анархия, конфликты с местным (на Мальте) населением, противодействие масонов (обосновавшихся во французском ланге) решениям Совета и Магистра и, наконец, финансовый крах, обострили ситуацию в Ордене до предела.

В этот момент Великим Магистром стал Эммануил Мари де Неж, граф де Роган-Полдю. Все складывалось так, что конец XVIII в. мог стать и концом Ордена. Вот почему его руководство вынуждено было искать себе надежного покровителя. Однако никто из католических правителей Западной Европы не пришел на помощь Ордену. Они попросту наблюдали за его агонией.

Решая одну из финансовых проблем Ордена, де Роган обратился к Екатерине II с просьбой разобраться в вопросе о так называемом Острожском наследстве. По завещанию польского князя Януша Острожского, который еще в 1609 г. учредил майорат в пользу своей старшей дочери, в случае пресечения ее рода эти владения должны были перейти в род Яноша Радзивилла, женатого на младшей дочери Острожского. Если же пресечется и эта линия, майорат должен был перейти Мальтийскому Ордену, с учреждением командорств. В конце XVII в. краковские дворяне избрали командором князя Иеронима Любомирского. Однако дальние родственники князя Острожского не желали расставаться с весьма доходным владением.

Орден неоднократно подавал жалобы польскому королю, но они оставались без ответа. В 1772 г. Великий Магистр отправляет в Россию кавалера Ордена графа Саграмозо, который не только хорошо знал Императрицу Екатерину, но и выполнял ее некоторые весьма деликатные поручения.

12 июля 1772 г. Сагромозо послал Императрице письмо с просьбой об оказании поддержки в Острожском деле. Но вот отношение к Ордену у Екатерины II было в то время весьма отрицательным. Поэтому на письме мальтийского посланника она начертала для графа Панина резолюцию: “Прошу Вас дать Кавалеру Саграмозо очень вежливый и лестный ответ, поскольку это лично его касается, так как этот человек выказывал мне много привязанности в продолжение почти 30 лет; без сомнения, если б его Орден должен был прислать сюда кого-либо, то никто не мог бы мне быть приятнее его, но этот Орден… так удалился от своих обетов и выказал нам так мало доброжелательства… мне нет ни малейшей охоты беспокоиться для Господ Мальтийцев”.

И даже несмотря на такое отношение, графу Саграмозо при личной аудиенции удалось склонить Екатерину вступиться за права Ордена в Польше. Заручившись поддержкой России, Австрии и Пруссии, Саграмозо отправился в Варшаву с письмом Екатерины II к Станиславу Понятовскому. Одновременно была отправлена нота от трех государств, в которой ее представители настаивали на создании специальной комиссии для решения проблемы. Король с Сеймом считали права Ордена на майорат спорными и стали их рассмтривать только благодаря второй ноте трех государств. На основании заключения комиссии 14 декабря 1774 г. было учреждено Великое Приорство Польское с шестью Командорствами. Из 300 тысяч злотых, которые давал Острожский майорат, 120 тысяч передавалось на содержание учреждений Ордена в Польше. После этого Мальтийский Орден своим рецессом (лат. – отступлением) от 2 февраля 1775 г. посчитал свои претензии на майорат удовлетворенными.

Прошло несколько лет. В 1792 г. после конфискации орденских владений во Франции стали необходимы респонсии (отчисления от доходов в казну Ордена), а Польское Великое Приорство осталось единственным возможным источником доходов. Но вновь возвращаться к этому вопросу было весьма сложно. И тут подвернулся удачный случай. В 1793 г. Волынь с Острожским майоратом перешла по второму разделу Польши под власть России. Совершавшие этот раздел правительства России, Пруссии и Австрии, приняли на себя уплату некоторых польских государственных долгов. Тогда-то они признали законными и претензии Ордена

Для решения этого вопроса в Россию с дипломатической миссией был направлен посол Ордена в ранге Полномочного министра граф Джулио Рене Литта. В октябре 1795 г. он имел аудиенцию у Императрицы, встречался со многими сановниками, однако переговоры зашли в тупик. Как весьма точно определил сложившуюся в то время ситуацию кн. П.П.Вяземский, “политические выгоды, которые можно было извлечь из покровительства Ордену представлялись, вероятно, затруднительными в последние годы царствования Екатерины и слишком сложными. Денежные претензии в отношении к правительству могли оказаться неосновательными, так как в сущности они базировались на частном имуществе при спорном завещании”.

Через год Екатерина умерла, так и не решив проблему “Острожского наследства”, оставив ее своему преемнику, 42-летнему Павлу Петровичу, ставшему во главе крупнейшей державы мира.

Немало читавший о жизни иоаннитов и весьма расположенный к рыцарским идеалам, Павел I по вступлению на престол повелел немедленно решить дело об Острожском майорате в пользу Ордена, приняв решение о заключении с Орденом международного договора – Конвенции. Она была подписана в январе 1797 г.

Для Мальтийского Ордена это соглашение с Россией имело огромное политическое и экономическое значение. Во-первых, создавалось новое Великое Приорство Российское (для католиков), заменившее внутри Мальтийского Ордена бывшее Великое Приорство Польское. 10 новых командорств Российского Великого Приорства должны были выплачивать в орденскую казну дополнительно 29.000 злотых. Во-вторых, предполагаемый ежегодный доход Ордена в размере 120 тысяч злотых Павел I увеличил до 300.000. Одновременно ежегодный взнос в орденскую казну поднимался до 41 тысячи злотых. В-третьих, было дано разрешение на создание новых командорств, а достоинство Великого Приора и Командоров “не должны ни под каким видом жалованным быть кому-либо иному, кроме подданных Его Империи, кои по учреждениям Мальтийского Ордена, могут быть приняты в оный”. Одновременно был урегулирован и прием в Орден. В-четвертых, Павел I согласился выплачивать Ордену ежегодную сумму в 96 тысяч злотых (что при пересчете составляло 5000 голландских червонцев), как погашение задолженности Великого Приорства Польши.

Однако с ратификацией этого соглашения произошли непредвиденные задержки, курьер, везший документы на Мальту, попал в руки французов. А содержимое его курьерской сумки было вскоре опубликовано во французских газетах, развернувших ожесточенную кампанию против Павла I, обвиняя его в желании захватить Мальту.

Пока были изготовлены заново все акты, и второй курьер прибыл на Мальту, наступила середина лета. За два дня до его прибытия, 13 июля 1797 г., умер Эммануил де Роган. Вновь избранный Великий Магистр Фердинанд фон Гомпеш цу Болхейм собрал Капитул лишь 7/18 августа, тогда и был подписан Акт ратификации. В знак признательности Священный Совет Ордена решил возложить на русского Императора титул Протектора (Покровителя). Бальи граф Дж. Литта был назначен Чрезвычайным послом Ордена в России. В качестве подарка Павлу Петровичу был передан принадлежавший знаменитому магистру Ла Валетту (которого Павел боготворил), золотой медальон-реликварий с частицей шипа тернового венца Спасителя. Решения Капитула стали известны в Петербурге поздней осенью 1797 г. 29 ноября русский Император согласился принять новое для него звание Протектора Ордена. Церемония прошла с подобающей пышностью*.

Появление Великого Приорства Российского (католического) и желание вступить в Орден большого количества православного русского дворянства привело Российского Императора к мысли учредить еще одно Приорство – для православных. Но решить такой вопрос самостоятельно Павел не мог, хотя прецедент был: существовал некатолический (протестантский) Великий Бальяж Бранденбурга). В то же время в самом Великом Приорстве Российском (католическом) вскоре после его основания из 8 байли Большого Креста оказалось лишь 2 католика, а из 35 членов Приорства 10 человек тоже не были католиками.

Понимал необходимость создания Приорства для русского православного дворянства и граф Дж.Литта. В своих депешах, адресованных Правительству Ордена, он не раз объяснял необходимость принятия такого решения объективной реальностью – выделить православных в самостоятельное Приорство. И этот проект был поддержан Великим Магистром и Священным Советом. В Риме, в архиве Мальтийского Ордена, имеется соответствующий протокол, опубликованный К.Тумановым, который мы считаем необходимым процитировать: “Того же дня (1 июня 1798 г. – В.З.) Его Высокопреосвященное Высочество и Священный Совет получили все сведения от досточтимого нашего посланника фра Ренато Конти относительно Литта касательно нового устройства Священного Ордена в пользу русской знати греческого вероисповедания. Нашим авторитетом Мы утверждаем досточтимому бальи графу де Литта, подписываем и подтверждаем наше согласие”.

Это решение, как сказано в постановлении Священного Совета, было – “nuovo Stabilimento in questo Sacro Ordine”, т.е. “новое положение по вопросам Священного Ордена”. Как видим, Орден ради своего спасения решился на весьма серьезные изменения в своем внутреннем устройстве. И в дополнение к существовавшей и признанной им протестантской ветви (Бальяж Бранденбурга), стал считал законной и ветвь православную. К.Туманов, будучи не в состоянии умолчать этот исторический факт, не нашел ничего лучшего, как назвать это решение Магистра и Священного Совета Ордена схизмой.

Однако, события на политической арене Западной Европы, развивались слишком стремительно. Объявление о согласии руководства Ордена на создание в его структуре православного приорства пришло в Россию уже после того, как Мальта была занята французами и покинута рыцарями.

Рассматривая внешнеполитический аспект “мальтийского проекта” Павла I, необходимо констатировать, что после короткого политического антракта невмешательства в европейские дела Российский Император заявил о себе как о непримиримом враге Французской революции, и именно поэтому вступил в антифранцузскую коалицию.

Очевидно, что Мальтийский Орден и в особенности его русская ветвь, не могли не играть существенной роли в больших пан-европейских и антиреволюционных планах Павла I.

В этой связи отметим один малоизвестный факт, на который обратил внимание М.Таубе. В середине 1798 г. Павлу I был передан секретный анонимный меморандум, автором которого был один из рыцарей.

В этом документе была изложена следующая идея: Мальтийский Орден должен сгруппировать вокруг себя все военные и интеллектуальные силы Западной Европы без различия национальностей, классов и вероисповедания. Цель объединения одна – воспрепятствовать распространению революционных французских идей, угрожавших не только “тронам и алтарям”, но, и при более пристальном рассмотрении, всему порядку вещей, существовавшему дотоле в цивилизованной Европе.

Эти же идеи были повторены в редчайшей и также анонимной брошюре (появившейся в Швейцарии через семь лет после смерти Павла) под названием “Павел I, Император России в качестве Мальтийского Гроссмейстера”.

Таким образом, можно утверждать, что в 1798–1799 гг. речь шла о создании легитимного христианского (но внеконфессионального) международного объединения, которое должно было противостоять революционному движению во Франции.

Разрыв с Францией повлекло сближение России с Турцией. Уже с 1798 г. существовал формальный альянс между этими двумя государствами, который в Петербурге рассматривался как единственный ключ, способный открыть русскому флоту, торговому и военному, дверь в пределы турецкого влияния. Для России оказалось весьма своевременным решение Турции, объявившей в мае 1798 г. войну Франции. Русский Император планировал создать центр объединенных действий русского и турецкого флота.

В июне 1798 г. Наполеон направил флот со своей армией к Египту и Сирии и по дороге 13 июня оказался у Мальты. Не касаясь подробностей, связанных с позорной капитуляцией рыцарей, можно констатировать, что сдача фон Гомпешем Мальты, высылка всех рыцарей с острова, высадка затем французских войск у Александрии, захват Каира – все эти действия немедленно вызвали противодействие со стороны Турции, которая запросила у России помощи. В июле в Константинополь была направлена эскадра под командованием Ф.Ф.Ушакова. А уже в сентябре в Средиземноморье появился русско-турецкий флот.

Известие о падении Мальты пришло в Петербург примерно через месяц, вместе с появлением изгнанных с острова рыцарей. Для Дж. Литты это было равносильно концу существования Ордена, чего ни он, ни другие рыцари и представить себе не могли. 15 августа состоялось “собрание сановников и кавалеров Ордена”, на котором Гомпеш был признан виновным “в глупейшей беспечности” и недостойным более носить высокий титул Магистра Ордена.

Слово “беспечность”, будет затем не раз фигурировать во многих орденских документах тех месяцев, поскольку рыцари не могли поверить в измену своего Магистра. По предложению графа Литты, “рыцари единогласно постановили просить Павла о принятии им звания Великого Магистра всего Ордена”.

Но Литте еще предстояло уговорить Российского Императора пойти на такой шаг. Он немедленно отправился в Гатчину, где в это время находился Павел I. Никаких записей их разговора до нас не дошло, но совершенно ясно, что Павел дал согласие. Однако формальные процедуры следовало соблюсти. Началось следствие по поводу действий Гомпеша и подготовка всех необходимых документов.

В России еще не знали, что на самой Мальте местные жители подняли восстание против французского гарнизона. При этом они считали, что со стороны рыцарей и Великого Магистра произошла измена. Такого же мнения, кстати, придерживались и многие рыцари. Так, бальи Лорас и бальи Теньи прислали графу Литте в Петербург свои жалобы и просили передать их Императору-Протектору Ордена. В своих обвинениях в сдаче Мальты они называли главной причиной “беспечность и малодушие самого Великого Магистра”. При этом восьмидесятилетний бальи Теньи, известный своей честностью и справедливостью, требовал даже, чтобы его письмо было опубликовано как официальное обвинение против фон Гомпеша.

Прошло почти два месяца после сдачи Мальты, и в Европе решили, что с Мальтийским Орденом покончено навсегда. Но неожиданно для всех из Петербурга пришло сообщение о поддержке Ордена его Протектором (“Декларация” Павла I). Задержка с сообщением объясняется тем, что в течение всего этого времени собирались материалы о ситуации, произошедшей после сдачи Мальты. Были отправлены письма-запросы к отдельным рыцарям, хотя многие из них и сами прислали пространные депеши. Пришло даже письмо из Триеста от Гомпеша, который в весьма обтекаемых фразах сообщал о “вероломном нападении Наполеона” и сдаче Мальты.

26 августа 1798 г. в Орденском доме в Петербурге был собран Капитул Великого Приорства Российского, принявший важнейшие для Ордена решения. Тексты этих документов не цитируются не только зарубежными исследователями, но и российскими, а с легкой руки официального историографа Ордена середины ХХ в. К.Туманова вся его дальнейшая история названа “русской легендой”. Обвинить историографа в недобросовестности – дело простое. Но ему, видимо, нелегко давалось объяснение той ситуации, что весь католический мир остался безучастен к судьбе Ордена. В то же время, всячески идеализируя в своей книге Орден, он пытается объяснить его дальнейшую историю – пребывание в России – как захват, и даже как “государственный переворот”. Такое примитивное толкование ситуации нуждается в тщательном разборе сложившегося положения.

Итак, на историческом августовском 1798 г. заседании Капитула Великого Приорства Российского около ста собравшихся рыцарей приняли ряд документов, замалчиваемых ныне Мальтийским Орденом. Они не только выразили официальный протест (датирован 26 августа 1798 г.) против заключенной от имени Великого Магистра с французами конвенции, но и дали общую характеристику происшедшего. (Текст этого документа приводится в Приложении №1.)

В тот же день Капитул заслушал “Манифест” Великого Приора Российского, который зачитал принц Конде. Документ этот имеет важное значение, поскольку в нем на основании анализа полученных документальных свидетельств восстанавливается вся ситуация, сложившаяся в Мальтийском Ордене к концу августа 1798 г. (См. Приложение №2.)

Следствие, которое провел граф Джулио Литта с другими рыцарями, окончательно прояснило положение, в котором оказался Мальтийский Орден. Но вот что выпало за рамки расследования Литты. Наполеон действительно отправил в декабре 1797 г. на Мальту под видом ученого Этьена Пуссьельга – известного масона. На Мальте Пуссьельг получил от командора Доломье список лиц из числа недовольных рыцарей, в основном из французского ланга, являвшихся членами масонской ложи, возникшей в орденской среде еще в 1750 г.

Пуссьельг сообщил Бонапарту, что на острове имеется около двухсот лиц, готовых перейти на сторону Франции. Более того, именно он рекомендовал Первому Консулу убедить Испанского короля поступить так же, как это произошло во Франции – конфисковать все имущество Ордена.

За два дня до появления французской эскадры фон Гомпеш получил письмо-предупреждение* от бальи фон Шенау, который в это время находился в Раштадте, представляя Орден на мирном конгрессе.

Как теперь становится совершенно ясным, Гомпеш не внял ничьим предупреждениям. Более того, по утверждению современного английского исследователя профессора Сира, который приводит свидетельство рыцаря да ла Тур дю Пена, фон Гомпеш сдал Мальту, “получив приказание немецких масонских лож”.

Еще более тяжелое обвинение, чем предательство – обвинение в продажности. Подельник Гомпеша, кавалер Сент-При, в письме от 4 августа из Триеста жаловался на Бонапарта, что он при отъезде Гомпеша из Мальты принудил его уступить 300.000 ливров из единовременной суммы, которую следовало ему получить наличными деньгами, и 100.000 ливров из ежегодной пенсии на удовлетворение кредиторов.

Две недели потребовались Павлу I для раздумий и принятия окончательного решения. Русский Император, как Протектор Ордена, понимал, что на него возлагается огромная ответственность в принятии главного решения. Ведь Павлу I предстояло или бросить вызов возвышающейся мощи Наполеона, или проглотить эту весьма несладкую пилюлю. Император осознавал, что за его предстоящим решением следит вся Европа и все европейские Дворы, трепещущие уже перед одним только именем нового французского властелина.

Русский Император понимал и ту реакцию, которую они могут вызвать среди европейских государственных деятелей*. 10 сентября Павел I подписал “Декларацию”, в которой сообщалось, что по обязанностям Протектора он принял Орден “в свое Высочайшее управление”. В ней же он обещал “не токмо сохранить сей Орден при всех установлениях, преимуществах и почестях; но и все возможное со стороны НАШЕЙ употребить старание к восстановлению его в том почтительном состоянии, в каковом он, от давнего времени пребывая, способствовал на пользу в обще христианства к каждой особо благоустроенной Державы”. (См. Приложение №3.) Текст Декларации сразу же был составлен на двух языках: русском и французском, а каждое слово было взвешено и продумано. Ни о каком Великом Магистерстве Павла I в “Декларации” речи не велось, более того, говорилось о том, что принимая Орден под свое покровительство и руководство, предоставляя ему территорию, Российский Император не имеет никаких притязаний, могущих причинить ущерб Ордену.

Тем временем, 27 октября 1798 г. в Петербурге, состоялось очередное заседание Капитула Великого Приорства Российского, на котором была зачитана и утверждена так называемая Прокламация, в которой рыцари, выражая благодарность и преданность Павлу I, провозглашают его Великим Магистром. (См. Приложение №4.)

Так состоялось провозглашение Императора-Протектора Ордена его главой – Великим Магистром.

Однако Павел I не спешил с принятием этого титула. Он понимал всю серьезность и значимость данного акта. Знал он и о том, что для легитимности необходимо заручиться поддержкой духовного главы Ордена – Папы Римского.

Все приведенные нами документы были объединены и напечатаны на французском языке отдельной брошюрой под названием: “Actes du Chapitre du Grand-Prieure de Russie” (Акты Капитула Великого Приорства Российского). Именно в таком виде она сохранилась в двух экземплярах, в архиве Мальтийского Ордена в РГАДА. Брошюру немедленно отправили всем Приорствам и всем европейским правителям.

Инициатива, исходившая от Великого Приорства Российского и его Великого Приора, выступившего с Манифестом, получила быструю ответную реакцию. Через несколько дней в Петербург было получено согласие из Варшавы, от четырех Командоров Великого Приорства Польского. Затем от Великого Приорства Германского из Гейтерсгейма. Пришли и отдельные письма от рыцарей, которые соглашались с выдвинутыми обвинениями против барона Гомпеша.

Понятна и реакция тех рыцарей, находившихся в странах, зависимых от Наполеона, и побоявшихся публично выступить с поддержкой действий Протектора. Они попросту стали заложниками тайного и постыдного сговора Фердинанда фон Гомпеша с Бонапартом.

Павел I поручил своему посланнику в Риме В.Г.Лизакевичу провести переговоры с Папой о своем желании принять звание Великого Магистра Ордена.

Все документы Капитула от 26 августа и Декларация Павла I были, по совету Дж. Литты, отправлены и Папе.

Долгое время в России хранились реликвии средневековых рыцарей, героев защиты средиземноморских островов Родос и Мальта. Три креста Великих магистров Мальтийского ордена были вручены российскому императору в дар за протекторат в период изгнания с Мальты. Почему Павел I и Мальтийский орден оказались так тесно связаны? И какую роль это сыграло в судьбе российского императора?

Рыцарская романтика

Какими бы ни были версии историков об истинных причинах увлечения православного императора Мальтийским орденом, многие исследователи сходятся на том, что рыцарская романтика привлекала сына Екатерины еще в молодости. Некоторые даже называли Павла I «последним рыцарем» своей эпохи. Мальтийский крест, белый цвет в котором означал целомудрие и рыцарскую честь, а четыре направления — благоразумие, справедливость, силу духа и воздержание, даже оказался включен в систему российских государственных знаков. На гербе он поместился прямо на груди традиционного византийского орла.

Принять Мальтийский орден на территории России Павел I решил сразу, как только его члены стали искать протекции, предвидя наступающее пришествие Наполеона. Мальта была сдана французскому императору без боя, и уже за несколько недель до капитуляции многие рыцари ордена пребывали в России. В 1798 году российский император был избран Великим магистром. Это не имело прецедентов в истории, поскольку человек православного вероисповедания не мог стать столь значительной фигурой в одном из главных католических духовных орденов. Но до сих пор Павел I c пометкой de facto включен в список Великих магистров Мальтийского ордена.

Свой среди чужих, чужой среди своих

Орден Святого Иоанна Иерусалимского, который Павел I учредил в России, не мог органично встроиться в систему взглядов дворянского сословия. Для прогрессивной части общества он был странным анахронизмом. Члены многочисленных масонских лож не принимали его в силу разногласий по вопросам отношения к церкви. В среде консервативной части русского дворянства обращение православного императора к католическому рыцарству, тем более, вряд ли могло найти отклик.

Тем не менее, систему иерархии Мальтийского ордена Павел I частично слил с системой государственных чинов Российской империи. Реликвии госпитальеров (икона Филермской божией матери, частичка животворящего креста и правая рука Святого Иоанна) оказались в Гатчине, а потом и в Церкви Спаса Нерукотворного у Зимнего дворца. Мальту не просто официально приняли под протекторат, но даже намеревались сделать российской губернией, о чем поступил указ государя в Академию наук.

Форпост на Средиземном море был выгоден российскому императору геополитически. Поэтому ссылаться на одни только симпатии Павла I к средневековым рыцарским идеям в обосновании защиты Мальтийского ордена было бы в корне неверно. Однако, уже с самого начала появления «мальтийцев» при дворе высшие чины Российской империи в еще большей степени перестали пытать симпатии к без того непопулярному Павлу I .

Убийство Павла I

Императора пытались убить несколько раз. Одним из первых раскрытых заговоров был заговор Канальского цеха в Смоленске. Материалы следствия были уничтожены, а участники группировки сосланы на каторгу, но сведения об этом сохранились в других источниках. Слухи о заговоре против царя распространялись в петербургских казармах и дворянских собраниях. После того, как Мальта перешла к англичанам, они стали все чаще находить общий язык со столичными и московскими масонами, которые были все более недовольны запретом на деятельность лож.

Играли свою роль и экономические факторы. Члены Мальтийского ордена стали кормиться с российских поместий. Российскому дворянству, в свою очередь, грозила потеря рынков сбыта в Англии. Поэтому в очередном заговоре против Павла I участвовали уже не только английский посол, но и глава тайной полиции Пален, и находившийся в доверительных отношениях с императором генерал Федор Уваров, и, по некоторым данным, Голенищев-Кутузов. Всего количество заговорщиков составило более сотни человек, которые представляли цвет российского дворянства. В марте 1801 года Павел I был убит в своей спальне. Историками не принято напрямую связывать убийство российского императора с его протекторатом над .

Павел I (1754–1801) – Император Всероссийский (с ноября 1796 г) – одна из самых неоднозначных личностей в российской истории. Павел рос в атмосфере сплетен и интриг, царивших при дворе Екатерины. Став Императором, первое, что совершил Павел, – это восстановил справедливость по отношению к своему отцу, короновав его посмертно. Чтобы оградить свои права и права своих наследников на престолонаследие, он в 1797 г. издал «Учреждение об императорской фамилии», навсегда наведшее порядок в престолонаследии дома Романовых. Павел I ограничил права и привилегии дворянства, чем заслужил его ненависть. Сократил барщину. Запретил продажу крестьян без земли, с молотка. Любовь к Императору простого люда приписывало ему чудесное избавление от смерти, остались свидетельства о чудесах и исцелениях, произошедших на его могиле. «История всех царей, низложенных с престола или убитых, была для него мыслию... ни на минуту его не покидавшей. Эти воспоминания возвращались, точно привидение, которое, беспрестанно преследуя его, сбивало его ум и затемняло его разум» – писал французский посол Сегюр. Страх за собственную жизнь доходил у Павла до мании. Вспыльчивый, но и отходчивый Павел ссылал без числа, но за все время своего царствования, не подписал ни одного указа о казни. Павел I пользовался огромным авторитетом в Европе. Его внешнеполитическая деятельность обширна и замечательна. В особенности история взаимоотношений его и Мальтийского орддена

Учитель десятилетнего Павла С. А. Порошин писал в своем дневнике 28 февраля 1765 г.: «Читал я Его Высочеству Вертотову историю об Ордене мальтийских кавалеров. Изволил он потом забавляться и, привязав к кавалерии своей флаг адмиральский, представлять себя кавалером Мальтийским».

Это семя упало на благодатную почву. Прошли годы и Император Павел I захотел создать в России рыцарское сословие, подобное европейскому.

Еще в 1782 г. Павел Петрович, путешествуя по Европе, был принят в Риме папой Пием VI. Эта встреча оставила сильное впечатление у Павла на всю жизнь. Уже после смерти Екатерины II, Павел I подписал проект о нунциатуре и даже изъявил желание, чтобы нунций прибыл в российскую столицу еще до его коронации. Им стал Лоренцо Литта.

После начала французской революции Павел дал французскому королю Людовику XVII убежище в Митаве, а на Волыни и Подолии разместил семитысячный корпус, состоящий из 5 полков французов-эмигрантов на русской службе, под командованием принца Конде.

«В 1796 г. байли граф Литта, брат папского нунция при петербургском дворе, явился в Петербург с просьбою к русскому Императору от лица Мальтийского ордена, возвратить ему доходы, получаемые Орденом от своего острожского приорства на Волыни, которое по второму присоединению западных областей от Польши отошло к России. Доходы Острожского приорства, по счету Ордена, простирались до 120000 польских злотых в год. Государь по ходатайству Литты не только возвратил означенные доходы Ордену, но и увеличил их до 300000 злотых особой конвенцией».

Итак, Павел I выразил желание закончить дело об Острожском майорате в пользу Ордена, заключив с Великим Магистром особую Конвенцию.

Конвенция с Мальтийским орденом

В декабре 1796 г. для заключения конвенции с представителем Мальтийского ордена бальи графом Литой, Павел I назначил государственного канцлера и президента коллегии иностранных дел А. А. Безбородко и вице-канцлера А. Б. Куракина.

4 января 1797 г. Конвенция была подписана: «Его Величество Император Всероссийский, последуя своему правосудию и во изъявление приязни и Высочайшего Своего благоволения к знаменитому Мальтийскому Ордену, признает за благо, подтверждает и ратификует за Себя и Преемников Своих на вечные времена, во всем пространстве и торжественнейшим образом заведение помянутого Ордена в Своих владениях».

Конвенция, состоявшая из 37 пунктов, дополненная затем еще 8 пунктами, учреждала в России Великое Приорство Мальтийского ордена, в состав которого могли войти дворяне-католики из числа русских подданных. Кроме того, Орден получал гарантии сохранности своих владений в Польше и России, а также ежегодные взносы русского казначейства в доход Ордена.

В соответствии с Конвенцией в состав Великого Приорства Российского было включено уже существовавшее Польское Великое Приорство и согласно статье XXIII были учреждены десять родовых Командорств, специально для той части русской знати, которая исповедовала католичество в Российской Империи.

Для Мальтийского ордена эта Конвенция имела большое экономическое и политическое значение. Во-первых, создавалось Великое Приорство Российское, которое должно было заменить «внутри Мальтийского Ордена Великое Приорство Польши». Кроме ежегодного дохода в 120 тысяч флоринов, которые Орден предполагал получить от последнего, доходы русских наследников должны были составить 300 тысяч флоринов. А ежегодный взнос в казну Ордена поднимался до 41 тысячи флоринов. Было дано разрешение для создания новых командорств, а достоинство Великого приора и Командора «должно при любых обстоятельствах рассматриваться как субъект Империи при возможном подчинении Мальтийскому Ордену». Также был урегулирован и прием в «Орден Мальтийских рыцарей, и подтверждение доказательств аристократического происхождения», они должны были происходить «согласно принятой в Великом Приорстве Польши практике». Кроме этого Павел I согласился выплачивать Ордену сумму в 96 тысяч флоринов, как погашение задолженности Великого Приорства Польши.

Джулио Литта отправляет на Мальту подлинные документы и сопроводительные письма с кавалером Рачинским. Но в Анконе Рачинский попадает в руки французов, которые конфисковали и всю дипломатическую почту. Вскоре содержание его курьерской сумки появилось на страницах французских газет, развернувших ожесточенную компанию против Павла I, обвиняя его в желании захватить Мальту.

Пока были изготовлены заново акты Конвенции, и пока второй курьер прибыл на Мальту, наступила середина лета. За два дня до прибытия русского посланника умирает де Роган. Новый Великий Магистр барон Фердинанд фон Гомпеш (дюссельдорфский немец и бывший посол немецкого императора на Мальте. – Авт.) собрал Капитул лишь 7 августа. Он же и подписал Акт ратификации, а в знак признательности Совет решил возложить на русского императора титул Протектора (покровителя) Ордена. Литта был назначен чрезвычайным послом Ордена в Петербурге. А послом России при Ордене стал Энтони О’Хара, служивший в России еще со времен Елизаветы Петровны. Рыцарь Рачинский привез Литте полномочия Великого Магистра и 27 ноября 1797 г. полномочный посол Мальтийского ордена торжественно въехал в Санкт-Петербург. В тот же день состоялась аудиенция у Павла I, которому был предложен и принят им титул Протектора Мальтийского ордена. Павел I известил об этом через своих посланников все европейские дворы. Сам Император, Императрица, их сыновья – Великие князья Александр, Константин и Николай, а также Безбородко, Куракин, Чарторыжский, Радзивилл, Грабовский и принц Конде были награждены мальтийскими крестами.

События, связанные с подписанием Конвенции, внесли в жизнь Ордена существенные нарушения. Дело в том, что Великим Приором, как и Первым Командором, могли быть лица, католического вероисповедания, принесшие обеты безбрачия. Только такие лица могли получать Большие Кресты. В данном случае вручение Императору и его семье этих знаков, как и присуждение Великим Магистром фон Гомпешем Больших Крестов канцлеру князю Безбородко и вице-канцлеру князю Куракину, подписавшим Конвенцию вместе с бальи графом Джулио Литта, можно рассматривать как выражение особых привилегий, за те выдающиеся заслуги перед Орденом, которые проявили эти лица. Но ни в коем случае как Кресты, которые присуждались в Ордене после принесения особой религиозной клятвы

Появление Великого Приорства Российского католического и желание вступить в Орден большого количества лиц некатоликов, привело Императора к идее создания другого Приорства, в которое можно было бы принять русских поданных некатолического вероисповедания. Прецедент уже был на лицо. Ведь вскоре после основания Великого Приорства Российского в нем из восьми бальи Большого Креста было лишь два католика. А из тридцати пяти членов Приорства – третья часть – десять человек, тоже не были католиками.

Бальи Дж. Литта пытался склонить руководство Ордена к решению отделить некатоликов в самостоятельный Приорат. И этого удалось добиться 1 июня 1798 г.

Великий Магистр фон Гомпеш и Тайный Совет дали свое согласие и свои подписи. Однако последующие события не дали воплотить в жизнь это решение. А в XIX в. оно уже считалось «схизмой» в Ордене.

Захват Мальты Бонапартом

Через полгода после утверждения Мальтийского ордена в России Мальта была захвачена французскими войсками под командованием генерала Бонапарта.

В 1795 г. был заключен союз Англии, Австрии и России, направленный против Франции. Все же Россия не приняла прямого участия в военных действиях первой коалиции.

Франция стремилась создать себе на Средиземном море опорные пункты. 8 мая 1798 г. французский флот вышел из Тулона и Генуи, направляясь к Египту. На пути Бонапарт в июне 1798 г. захватил остров Мальту.

12 апреля 1798 г. французская Директория утвердила планы Бонапарта по захвату Египта и Мальты.

Гомпеш скоро должен был оставить Мальту по приказанию французского правительства, и принужден был сначала отправиться в Триест, а потом переехать в Рим и вести здесь уединенную и частную жизнь.

Покидая Мальту, Гомпеш увез с собой святыни Ордена – правую руку Иоанна Крестителя, Филермскую икону Божией Матери, часть Животворящего Креста, Орденские Печать, Корону и «Кинжал верности». Все остальное спасти от разграбления не удалось.

Избрание Павла I Великим Магистром

Захват французами Мальты в 1798 г., потеря почти всего достояния Ордена и его казны, как и позорный акт о капитуляции были вменены в вину Фердинанду фон Гомпешу. Многие рыцари Ордена, принадлежавшие к различным приорствам и «языкам» отправились в поисках убежища во владения своего Протектора – в Россию.

15 августа 1798 г. кавалеры и сановники Российского Приорства Мальтийского ордена, созданного Павлом I и состоявшего из 88 командорств, заручившись поддержкой около ста зарубежных кавалеров, находившихся в России, торжественным актом признали Великого Магистра Гомпеша, сдавшего без боя Мальту Наполеону, – виновным в «глупейшей беспечности» (de la plus stupide negligence), или соучастником измены. Гомпеш был объявлен низложенным, Павла I попросили принять Мальтийский орден под свое державство.

10 сентября 1798 г. в Декрете Императора содержалась ратификация актов Великого Приорства Российского и заявление, что он принимает «весь благомыслящий корпус под Наше верховное правление и Императорским Нашим словом обещаем не только сохранить его во всех установлениях, привилегиях и почестях, но и употребить все старания, от нас зависящие, к восстановлению его в то почтительное состояние, в коем он находясь, споспешествовал пользе всего христианства вообще и каждого благоразумного государства частно».

Там же указывается, что Петербург впредь «будет являться главным местом проведения ассамблей Ордена» и приглашение всем Языкам и Приорствам, равно как всем членам Ордена «выразить согласие с этим постановлением».

27 октября 1798 г. в Санкт-Петербурге члены Великого Приорства Российского и другие рыцари Ордена, находящиеся в российской столице, составили Прокламацию, в которой провозгласили Императора-Протектора Великим Магистром.

Однако Павел I не спешил с принятием этого титула. Он хотел заручиться поддержкой духовного главы Ордена – папы Пия VI.

7 ноября 1798 г. в Санкт-Петербурге состоялось заседание Великого Приорства Российского. Присутствовавшие рыцари признали Гомпеша недостойным более носить высокий титул Великого Магистра Ордена. На заседании было принято Воззвание, в котором, в частности, говорилось:

«Мы, бальи, Кавалеры Большого Креста, Командоры и Рыцари Великого Российского Приорства, и прочие члены Ордена св. Иоанна Иерусалимского, собравшиеся в Санкт-Петербурге, главном местопребывании нашего Ордена, как от нашего имени, так и от имени других «языков», Великих Приорств вообще и всех членов, в частности, присоединяющихся к нашим твердым принципам, провозглашаем Его Императорское Величество, Императора и Самодержца всея России Павла I Великим Магистром Ордена св. Иоанна Иерусалимского. Следуя этому Воззванию и в соответствии с нашими законами и установлениями, мы берем на себя священно и торжественно обязательство в повиновении, покорности и верности Его Императорскому Величеству, Его Высокопреосвященству Великому Магистру».

5 ноября 1798 г. папа написал в Петербург графу Дж. Литта из монастыря Кассини близ Флоренции, что он пришел в ужас: «узнав, что Великий Магистр, ради спасения собственных интересов, проявил недостойную слабость, принеся в жертву весь Орден». И далее, ссылаясь на «Декларацию» Павла, он писал: «мы будем сотрудничать с любой властью, которая необходима, так как в дополнение к напечатанному Акту, подписанному Императором, все остальные «языки» и приории, вместе и по отдельности, приглашаем присоединиться к вышеназванному акту, чтобы Орден мог быть восстановлен в своем былом величии». Папа не знал еще о решении капитула Великого Российского Приорства, поэтому заключил письмо следующими словами: «Мы хотели бы узнать, сколько рыцарей из других приорий присоединились к благородному порыву Императора, и какую резолюцию они могут принять в подтверждение этого и в пример другим».

Только узнав о содержании этого письма, Павел принял титул Великого Магистра, решив, что формальное согласие папы имеется. 13/24 ноября Император принял этот титул. «Мы принимаем титул Великого Магистра этого Ордена, и в связи с этим возобновляем личные обещания, которые мы делали ранее в качестве Протектора, а именно – на вечно сохранить неприкосновенными все учреждения и привилегии этого знаменитого Ордена, как в отношении свободного отправления религиозных и различных контактов с этим связанным, которые вытекают отсюда для Рыцарей католического вероисповедания, так и в смысле юрисдикции Ордена, местопребывание, которого Мы назначаем в Нашей Императорской Резиденции; сообщаем также о том, что Мы не прекратим в будущем употреблять Наше влияние для роста Ордена...»

Практически все светские правительства Западной Европы, кроме Франции и Испании, признали нового Гроссмейстера. В пользу этого признания свидетельствует и тот факт, что это международное решение получило инаугурацию не кем-нибудь иным, как первым среди коронованных особ Европы – Императором Священной Римско-германской Империи и Апостолическим королем Венгрии; он пошел дальше в своем признании законности нового Гроссмейстера Мальтийского Ордена и приказал конфисковать у Гомпеша. Священные реликвии Ордена, которые Гроссмейстер сохранил, найдя убежище в Австрии.

Избрание Павла I Великим Магистром признали Великие приорства Франции, Венеции, Неаполя, Капуи, Пизы, Барлеты и Мессины, Португалии, Ломбардии, Германии, Баварии и Богемии, посетившие в 1799 г. Санкт-Петербург. От признания отказались великие приорства Рима, Испании, Каталонии, Наварры, Арагона и Кастилии, находившиеся под влиянием жившего в изгнании под Флоренцией римского папы Пия VI.

29 ноября 1798 г. провозглашен Манифест «Об установлении в пользу Российского Дворянства Ордена св. Иоанна Иерусалимского».

Кроме Великого Российско-католического приорства, возглавлявшимся Людовиком, герцогом де Бурбоном, принцем де Конде, Манифестом от 28 декабря было учреждено и Великое Российское (для православных) (Манифест «О составлении Ордена св. Иоанна Иерусалимского из двух Великих приорств: Российско-Католического и Российского... см. в Приложение №12.), Великим приором которого стал Наследник Александр Павлович. Был создан Верховный священный совет, куда кроме Павла и Александра, вошли Поручик-наместник Великого Магистра фельдмаршал граф Салтыков, Великий командор Ордена князь Лопухин, Великий канцлер ордена граф Ростопчин. Также был образован двор в соответствии с обычным штатом Великого Магистра во главе с Великим сенешалем графом Нарышкиным. Презрителем бедных стал архиепископ Амвросий.

«Торжественная церемония принятия Павлом I титула Великого Магистра мальтийских рыцарей состоялась в Большом тронном зале Зимнего Дворца. Депутация Капитула поднесла Павлу I, бывшему в полном императорском одеянии, – Мальтийскую корону, Жезл, Печать Ордена и Рыцарский меч. Обнажив меч, Павел осенил себя крестом, присягая Мальтийскому ордену.

После падения Мальты от прежних владений Ордена остались Богемское и Бранденбургское приорства и объединение изгнанников в Ватикане.

Было создано Российско-православное приорство и 98 командорств. Разрешено было учреждать фамильные командорства. Капитулу ордена был пожалован роскошный дворец на Садовой, ранее принадлежавший графу Воронцову.

На Каменном острове построили странноприимный дом в духе средневековых орденских традиций с католической церковью Иоанна Крестителя.

Появилась собственная гвардия Великого Магистра из 198 рыцарей-кавалергардов. Павел I ездил в карете с мальтийским гербом, носил на груди мальтийский крест, кавалергарды – малиновые бархартные супервесты с белым крестом во всю грудь. 1799 год Павел I встречал в полном гроссмейстерском одеянии и в мальтийской короне. В июне 1799 г. в Павловске по древней орденской традиции в канун дня Иоанна Крестителя были зажжены костры».

Обустройство Ордена в России

13 ноября 1798 г. Павел I подписал два указа, по которым на содержание командорств Мальтийскому ордену из казны ежегодно выделялось 216000 рублей, и об образовании еще 10 новых командорств.

Рядом с бывшим домом графа Воронцова, построенном Растрелли и подаренном Павлом I Ордену с названием «замок мальтийских рыцарей», архитектором Джакомо Кваренги была построена католическая церковь (капелла) во имя святого Иоанна Крестителя Иерусалимского, освященная 17 июня 1800 г. митрополитом римско-католической церкви в России Сестренцевичем. Для нее по проектам Кваренги были изготвлены трон Великого Магистра, светильники, разная утварь. Там же помещались казна, канцелярия Ордена и помещения для руководителей Ордена.

В январе 1799 г. в Адмиралтействе на одном из бастионов был возведен мальтийский павильон, открытие которого было отмечено 33 орудийными залпами.

На Каменном острове был построен странноприимный дом для 50 инвалидов с церковью святого Иоанна и выделено место для кладбища при ней для погребения мальтийских рыцарей.

Для награждения отличившихся военными подвигами офицеров Павел I учредил 20 командорств.

Для обеспечения постоянного существования Ордена в России Император Павел I учредил своим Указом 98 Родовых Командорств (в соответствии со статьей XXIII Конвенции 1797 г.), членами которых стали члены самых аристократических семейств России.

Проходит два года. Орден переживает в России свой кратковременный расцвет. И хотя провозглашение Императора Павла I Великим Магистром противоречило Конституции и Каноническому Праву Католической Церкви, оно было принято многими Великими Приорствами и большинством дворов Европы.

Необходимо вновь и вновь подчеркнуть, что «мальтийская политика» Павла I не только не всегда была понятна его современникам, но ее неверно трактуют до сих пор. Вот почему мы обращаем внимание на следующий малоизвестный факт. Сын Павла I Николай I, будучи уже Императором тоже никак не мог уяснить, почему его отец, будучи русским православным царем, был провозглашен в Санкт-Петербурге Гроссмейстером католического ордена, зависимого от Святого Престола в Риме. Его вопросы продолжались до тех пор, пока известный русский дипломат барон Брюннов не объяснил ему истинное значение происшедшего: Император Павел надеялся собрать под знамена Мальтийского Ордена все живые силы старой Европы, материальные и моральные, военные и религиозные, чтобы повсюду противопоставить социальный порядок и христианскую цивилизацию, против идей разрушения, порожденных Французской революцией.

Рим, 9 марта 1801 г. Письмо папы Пия VII Императору Павлу I, которое сопровождает послание, санкционирующее существование иезуитов в России в ответ на Императорский запрос. В письме папа отказался присвоить Императору титул Великого Магистра.

Пий VII в своих письмах к фра Бартоломео Русполли и к фра Жану Баттисте Томмази настойчиво проводил одну и ту же мысль, что следует ясно различать два положения: что провозглашается «de jure» и существует «de facto». В соответствии с этим следует иметь в виду, что с точки зрения канонического права Католической церкви и Конституции Суверенного Ордена, Святой Престол никогда не признает законность избрания Великим Магистром Российского Императора Павла I, хотя он и обнаруживал такое свое желание в связи с историческими условиями 1798–1801 гг. – терпеть de facto то, что не было признано de jure. Таким образом, Святой Престол принял «решение молчания».

Большая группа рыцарей Ордена, собравшись на то историческое заседание Великого Приорства Российского и будучи недовольны действиями и поведением Великого Магистра фон Гомпеша, провозгласила Императора Великим Магистром Ордена. Почти все европейские правители это решение приняли и одобрили, никто из них не протестовал, папа публично не высказался. Ситуация была такова, что было необходимо как можно скорее решать проблему по сути выживания Ордена, его дальнейшего существования. Павел I решил ее так, как ему подсказывала его христианская совесть.

Активность Императора в этом вопросе затрагивала папу также персонально, ибо, если бы Павлу I удалось восстановить Орден святого Иоанна Иерусалимского на принадлежащем ему острове Мальта, то и сам папа был бы готов учредить свою резиденцию на Мальте под могучим покровительством Российского Императора.

Да, Павел I был 72-м Великим Магистром Суверенного Ордена святого Иоанна Иерусалимского «de facto», но то, что он сделал для Мальтийского ордена, для его дальнейшего процветания в мире, не способен был сделать в то время никто.